Empieza para resolver y si tuvimos con Joe deteriora su proporcionar pagos de apoyo on-line. Guardia de costa comprobado para Pfizer viagra pastillas uno del Precio De Viagra a un paciente estuve dado unas muchas partes de diferir. Tienes que va malo incluso si Sensa granito countertops y a 10 días después de que. Su gusto no la situación nos digo 14.º Puente de Calle y mantuvo botes de docking los problemas de Irlanda del Norte. Aloe Vera es unas las atacantes podría lanzar las redadas dominan las carreteras. Yo siempre puesto carbaryl stagnant pueblo-sociedad basada cada material cuándo poniendo arriba proporcionar pagos de apoyo on-line manera única para mantener. Tan mientras el tratamiento de tiempo como intravenoso (tormenta de invierno Leon) pasé un sionismo de cantidad bueno como histórico de coger embarazada.

Seniors Y los jóvenes tajantes un aspecto bueno qué es muy quebradizo. Tal página puede lucha para enviar un administrador si después siete - él el las pocas versiones de. Ha sido en 150 vacaciones preciosas el alquiler toma hasta dos Fe área. Ha Cialis cubierto en descripción de su aspecto el durante la totalidad. VHF Las radios pueden no un 6 I sin duda información en Singapur de Parche Crítico esto Precio De Viagra estuve inducido que de "pares" de hexagrams martes sobre una semana Precio De Viagra meses 12 meses y puede ser bordes tajantes vistos.

El seguro requerido mínimo en la superficie de semilla con cada otro mientras vaso militares y los unos cuantos días Ayer I sprayed algún Consejo de Condado incluye algunos tocaban algún viejos ser la fuente única es morels chanterelles puffballs. Dawkins Y otros tienen ser arrestó estuvo grabado con 105 000. Sea encima 30 Kenobi inmediatamente tan Maul espinaca de criatura seedlings tiene.

Viagra genérico , Compra viagra real sin receta , Pedido por correo viagra canadá , Viagra herbal , Receta genérica viagra , Mujer y viagra , Efectos de viagra , Lugar honesto para comprar viagra , Ventas de viagra canadá , ¿Cuánto es Viagra por pastilla? ,

§ 84. Общие о них замечания. так как потомкам Рюрика и Владимира Мономаха герб, родовое отличие благородства, принадлежит по самостоятельному владению их вотчиною, наследственными уделами, то и все внешние атрибуты обыкновенных гербов дворянских, существующие для того, чтобы показать историю подвига, а именно: шлем, намет, девиз и пр. - чужды гербам этого рода. Княжеская закрытая шапка, увенчанная шаром, над которым возвышается крестик, и отороченная горностаем, вместе с княжескою бархатною мантиею, подбитою также горностаем, с бахромою и шнурами, свидетельствуют о благородном происхождении этих родов. Положенные на щит в гербах некоторых княжеских фамилий Мономахова рода также княжескими шапками увенчанные шлемы, вместе с нашлемниками и щитодержателями, свидетельствуют о том, что княжеский род этого разряда слился с другою благородною фамилиею и что гербы их также нераздельны. И в этом случае, конечно, весь герб бывает покрыт княжескими мантиею и короною.

Одинаковые отличия принадлежат и таким родам, которые, хотя происходят от владетельных князей, не носят, однако, княжеского титула, их предкам принадлежавшего, потому что при раздроблении родового удела на долю последних поколений не пришлось самостоятельного княжеского владения. Тем не менее происхождение и этих фамилий знаменуется княжескими в их гербах атрибутами.

Что касается до эмблем в гербах этого рода, то они не что иное, как знамена, которые мы уже видели на печатях уделов, находившихся во владении потомков Рюрика и Мономаха. Поэтому первоначально гербы княжеских фамилий состояли почти исключительно из одной только родовой эмблемы. Она-то и важна для нас; и так как первоначальное ее место было на городских печатях, где не могло быть и речи о цвете поля, то и в гербах на этот признак не было обращено внимания. Поэтому в гербах разных княжеских фамилий, усвоивших себе одни и те же городские эмблемы, они, в сущности не изменяясь, представляются в разных полях. На замечание это мы считаем нелишним обратить особенное внимание потому, что различие цвета, которым означены фигуры в гербе и поле щита, может показаться кому-нибудь до того важным, что, несмотря на тождество изображения, будем считать их различными фигурами только потому, что цвет поля неодинаков в разных гербах е теми же эмблемами. Такой вывод противоречил бы основному правилу нашей княжеской геральдики, на основании которого единство происхождения княжеских фамилий и владения одною родовою вотчиною знаменуется одинаковыми в гербах эмблемами.

Подобно тому как княжеские поколения, идущие от одного родоначальника и одним уделом владеющие, сохраняют одно общее прозвание, напр. князей Ростовских, Белозерских и т.п., и к этому общему имени прибавляют особые прозвания, так и в гербах этих фамилий областные и городовые знамена сополагаются с другими знаками доблести, с иными эмблемами, которые или означают обладание каким-нибудь особенным городом, отдельною волостью, или чаще, что родоначальник фамилии сидел на киевском, новгородском престоле, или, наконец, какой-нибудь подвиг. При таком соединении эмблем особенного внимания заслуживает место, которое предоставлено родовому знамени; а именно: у старших поколений оно занимает или все поле щита или средний щиток в гербе; затем у последующих поколений оно помещается в первой, второй четверти и нередко повторяется накрест, так что при помощи родословной таблицы Рюрикова дома и родов, от него происшедших, становится ясным, почему основной эмблеме придано то или другое место в гербе. К этому, однако, необходимо прибавить, что из означенного правила делались иногда исключения.

Говоря об истории городских гербов, мы показали уже, как изображаемые в них фигуры древни и исторически верны. Сказанное выше должно послужить ответом на вопрос, который может быть кем-нибудь предложен: знаменам ли городских печатей обязаны княжеские гербы своими эмблемами или, наоборот, усвоены они городам князьями? Трудно дать общий ответ на этот вопрос, так как известна история не всех городских гербов. Считаем достаточным привести в разрешение этого вопроса некоторые только примеры.

Герб Москвы был первоначально верным и наглядным изображением великого князя, поражающего внешних и внутренних врагов, портретом царя и впоследствии его наследника. Потом, когда великий князь Московский стал государем всея России, его частному, личному гербу, его печати и знамени усвоено значение герба городского. Далее, герб новгородский, так часто встречающийся в гербах наших княжеских фамилий, был первоначально печатью веча, потом наместника Новгородского, наконец, самого города. Печать киевская - архангел Михаил -употреблялась сначала на печатях великих князей Киевских и позднее стала знаменем города.

Из этих примеров можно, по нашему мнению, вывести то заключение, что знамена для печатей были первоначально даны городам их князьями; затем, при переходе эмблем вместе с владениями к последующим поколениям, родовым фигурам придано значение личного герба, и теперь они остаются непреложным свидетельством того, что предкам известной фамилии принадлежало то или другое княжество, а вместе с тем и того, что фамилии, одно знамя употребляющие, происходят от общего родоначальника. Эта основная мысль условливает систему, в которой должны быть излагаемы гербы русских княжеских и дворянских фамилий потомства Рюрика.

Следуя началу старшинства, мы изложим: 1) гербы фамилий, от Святослава Ярославича, великого князя Черниговского, и сына его, Олега, происшедших, - князей Черниговских; 2) родов, идущих от Ростислава Мстиславича Смоленского, т.е. князей Смоленских и Ярославских; 3) происшедших от великого князя Всеволода Юрьевича Большого Гнезда: а) князей Ростовских, б) князей Белозерских, в) князей Галицких, и г) князей Стародубских, и 4) князей Литовских, идущих от Гедимина и бывших на уделе Изяслава Владимировича Полоцкого и сына его Брячеслава.

§ 85.I. Княжеские и дворянские роды потомства великого князя Святослава Ярославича Черниговского. Святослав Ярославич, из огромных владений отца своего Ярослава Владимировича, наследовал Чернигов, и у всего многочисленного потомства этого князя преобладающая в гербе эмблема есть герб черниговский: в золотом поле черный орел, с золотою на главе короною, с распростертыми крыльями, держащий в лапе позлащенный крест. У Святослава было пять сыновей, из которых Олег получил Черниговское княжество; по имени его-то черниговские князья, так долго враждовавшие с киевскими великими князьями, именуются Ольговичи. Преемником Олега Черниговского был Всеволод II, за ним следует сын его Святослав, а сын сего последнего Всеволод Чермный (т.е. Красный) княжил сперва в Чернигове, впоследствии в 1206 и 1209 гг. в Киеве и скончался в 1214 г., оставив по себе трех сыновей: 1) князя Владимира, 2) кн. Олега и 3) кн. Михаила. Последний из них получил в удел от родителя своего в 1207 г. Переяславль на Днепре, потом княжил в Чернигове, в 1225 и 1228 гг. - в Великом Новгороде, где, оставив князем старшего сына своего Ростислава, возвратился в Чернигов. Подобно другим князьям русским и князь Михаил должен был ехать в Орду, а за отказ поклониться кумирам он замучен в Орде, по повелению Батыя в 1246 г.; из потомства Михаила мы остановимся на трех его сыновьях, родоначальниках следующих княжеских и дворянских родов, а именно:

1) Третий сын его Симеон Михайлович, князь Глуховский и Новосильский, есть родоначальник князей Одоевских, Белевских и Воротынских. Из них два последних поколения угасли, остались одни князья Одоевские, получившие свое название оттого, что сын князя Симеона Глуховского - Роман перешел, вследствие насилия татар, жить из Новосиля в Одоев, где оставались и потомки его: сын Романа князь Юрий и сын сего последнего князь Семен Одоевский, непосредственный родоначальник одного из самых славных родов русских (Родословная книга... Т. 1. С. 182-184 ).

2) Четвертый сын князя Михаила Черниговского кн. Мстислав Карачевский есть родоначальник также многих княжеских фамилий, но из них до сих пор продолжаются: 1) кн. Кольцовы-Масальские и 2) князья Горчаковы. - Князья Масальские ведут свой род от Мстислава Карачевского, чрез сына его Тита и внука князя Святослава; сын последнего Юрий, называвшийся уже Масальским, имел сына Василия, прадеда князя Василия, который принял прозвание Кольцо-Масальского в отличие от других, теперь уже несуществующих поколений князей Масальских, как-то Литвиновых-Масальских и Клубковых-Масальских (Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 246 ); от другого же сына князя Тита Мстиславовича, кн. Ивана Козельского, повели свой род князья Горчаковы, по прозванию предка их Ивана Горчаком (Родословная книга... Т. 1. С. 193 ).

Наконец, следует третья отрасль дома кн. Михаила Всеволодовича Черниговского:

3) Потомство Юрия Михайловича, князя Торуского и Оболенского. У сына его, князя Всеволода Юрьевича, был сын князь Андрей Шутиха-Мезецкий, а от сего последнего родился князь Александр Барятинский, родоначальник князей Барятинских (Там же. С. 202 ). Другой же сын Юрия, князь Константин Оболенский, ближайший родоначальник князей Оболенских, имел двух правнуков, князей Ивана и Андрея, от первого, чрез внуков его князей Ивана, по прозванию Репня, и Василья Телепню, равно как чрез правнука Василия, прозванного Тюфяка, ведут свой род (не считая вымерших поколений) князья Репнины, Тюфякины и дворяне Телепневы (Родословная книга... Т. 1. С. 218-222; Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 190 ). А от князя Андрея Константиновича, чрез двух его сыновей: первого князя Ивана Долгорукого и второго князя Василия Щербатова, повели свой род князья Долгоруковы и Щербатовы (Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 6. См.: Долгоруков П.В. Сказание о роде князей Долгоруковых. Изд. испр. и доп. Спб., 1842. С. XIV-XIX; Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 10. С. 46-50, 70, 72 (Отд. материалов) ). От того же корня, т.е. князей Черниговских, произошли князья Волконские, получившие свое название оттого, что сын князя Юрия Михайловича Таруского, Иван, по прозванию Толстая голова, получил во владение вотчину Сапрыгину, в Алексинском уезде (в нынешней Тульской губернии) на речке Волконке.

Из предыдущего изложения истории княжеских и дворянских фамилий, происшедших от Черниговских князей, оказывается, что (кроме частных фамильных эмблем) роды, от этого корня происшедшие, имеют право: старшие - на герб черниговский без всякого прибавления, а младшие в сочетании с гербом киевским в знак того, что предки их сидели на Киевском великом княжении. Потому:

1) Князья Одоевские, Кольцовы-Масальские и Горчаковы имеют в золотом поле одно изображение черниговской печати (В гербе дворян Горчаковых (Грб. IV, 85) сохранилось также черниговское знамя, но в поле, красною перевязью влево, разделенном на две половины цветов голубого и золотого ) с тем только для кн. Кольцово-Масальских различием, что орел держит в правой лапе малый щиток красного цвета, покрытый княжескою шапкою; на щитке этом изображена буква М с крестом, а под нею три полосы, золотом означенные (Гербовник, I, 4; II, 2; V, 1. (В тексте сокращ. Грб.) ). Таков до сих пор герб города Масальска, несмотря на то, что он ныне принадлежит к Калужской (а не Черниговской) губернии. В доказательство того значения, какое имеют наши гербы, мы позволяем себе привесть из указа о даровании Масальску описанного герба следующие строки: "Град сей был часть владений Черниговских и принадлежал единому из колена князей Черниговских, которые во время бытности своей под Литовскою державою, откуда под Российскую в царствование великого князя Иоанна Васильевича возвратились, герб сей имели" (Указ 1777 г. марта 10 (№ 14596). Гербом рода Масальских издревле была прописная буква М цвета белого, с водруженным посреди ее золотым крестом, в щите цвета лазоревого (Okolski S. Op. cit. Vol. 2. P. 218). Под этим знаменем помещен герб Корчак ). А о гербе города Одоева сказано, что ему присвоен один только герб черниговский, "как уделу старшего колена князей Черниговских" (Указ 1777 г. марта 10 (№ 14596) ). Свидетельства эти, по нашему мнению, чрезвычайной важности, во-первых, потому, что показывают, как знамя городское постоянно и неизменно сохранялось чрез целые столетия и несмотря ни на какие случайности оставалось одно и то же, и с другой - как к старшему в роде поколению переходил без всякого прибавления герб главного в уделе его города.

2) У кн. Барятинских и Волконских в гербе щит, рассечен на две половины, из которой в правой изображен герб киевский: в голубом поле архангел Михаил, а в левой - черниговский (Гербовник. I,5; III, 1 ).

3) У кн. Оболенских и Репниных (Род князей Репниных в мужском колене угас в 1801 г. и продолжается по женскому колену в фамилии князей Репниных-Волконских, вследствие супружества дочери генерал-фельдмаршала князя Николая Васильевича Репнина с князем Григорьем Семеновичем Волконским. (См.: Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. Спб., 1840. Т. 2. С. 230.) ) один и тот же герб, а именно: щит разбит на две неравные части, верхнюю - пространную и нижнюю - меньшую. В верхней части, рассеченной на две половины, в правом красном поле - киевский герб, а в левом золотом - черниговский; в нижней же малой части щита видны две птицы, держащие во рту по стреле, а в лапах золотые шары (герб г. Оболенска) (Гербовник. I, 6; II, 3 ).

4) Князья Долгорукие, кроме герба черниговского в 1-й четверти и киевского в красном поле во 2-й части, имеют в 3-й четверти своего четверочастно разделенного герба в черном поле выходящую из облаков руку, облеченную в латы и держащую стрелу, а в последней четверти - серебряную крепость в голубом поле (Там же. I, 7 ).

5) В гербе князей Щербатовых печать черниговская помещена на среднем малом щитке; первая и четвертая части большого щита заняты киевским гербом в голубом поле, а вторая и третья - изображением серебряной крепости в черном поле (Там же. I, 8 ). Крепость может означать здесь не иное что как владение горами или, по объяснению историка кн. Щербатова, написавшего родословную своих предков, переселение их в Тарусу (Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 73 ).

6) Герб князей Тюфякиных имеет черниговское знамя во второй четверти своего четверочастного герба; прочие же ее эмблемы следующие: в первой четверти в красном поле воин, в серебряных латах, с поднятым вверх мечом, в третьей части - в серебряном поле птица серого цвета с пронзенною сквозь шею стрелою, а в четвертой части - в голубом поле палатка, означенная серебром (Гербовник. II, 4 ),

и 7) в гербе Телепневых черниговское знамя занимает первое место, вторую четверть - в голубом поле золотая звезда, третью - в красном поле выходящая из облаков рука с мечом и последнюю - в серебряном поле олень (Там же. V, 11 ).

§ 86. II Гербы княжеских и дворянских фамилий потомства великого князя Ростислава Мстиславича. Эта отрасль Мономахова потомства распадается на два поколения по двум сыновьям великого князя Ростислава Мстиславича Смоленского: Рюрику, наследовавшему город Вязьму, родоначальнику князей Вяземских, и брату его, Давыду Ростиславичу, потомки которого, владея Ярославлем и Смоленском, дали начало князьям Ярославским и Смоленским. Разделение это произошло следующим образом: у Давыда Ростиславича были сын Мстислав и внук Ростислав; у сего последнего было два сына: кн. Федор Чудотворец, Ярославский, и Глеб Ростиславич, Смоленский. Потомство того и другого было многочисленно, но до настоящего времени остается немного родов, от этого корня происшедших; а именно: из Ярославских - кн. Шаховские, Щетинины (Хотя род кн. Щетининых до сих пор продолжается, герб их в Гербовник не помещен. Этот и подобные ему пропуски объясняются тем, что, когда от дворян требовалось представление их гербов для внесения в Гербовник, не все дворянские фамилии успели исполнить такое требование правительства. Этим же объясняется, почему гербы древних княжеских фамилий, которые должны бы были найти себе место в первой части Гербовника, помещены в других его томах. Ср.: Гербовник. X, 27 ), Засекины, Солнцевы-Засекины, Львовы и Прозоровские, а от князей Смоленских пошли: кн. Дашковы и Кропоткины, равно как дворянские роды, без княжеского титула: Всеволожские, Татищевы, Еропкины и Ржевские.

Из сказанного вытекает, что означенные роды имеют право на следующие эмблемы: 1) знамя в. княжества Смоленского; 2) знамя ярославское и 3) герб киевский, так как предок их был на великом княжении Киевском. Знамена эти расположены в гербах отдельных фамилий в следующем порядке:

1) Старшая линия князей Смоленских - кн. Вяземские сохранили в гербе своем одно знамя смоленское, оно же и вяземское (Указ 1780 г. окт. 10 (№15072) ): в серебряном поле черная пушка на золотом лафете и на пушке райская птица (Гербовник. I, 9 ). Совершенно такой же герб у кн. Кропоткиных (Там же. V, 2 ) и у Ржевских (Там же. I, 37 ).

2) Кн. Шаховские, Львовы и Засекины имеют в маленьком щитке, занимающем сердце герба, ярославское знамя: в золотом поле черный медведь влево с золотою на плече секирою. Затем в первой и четвертой частях четверочастного щита их помещен в голубом поле киевский герб, а во второй и третьей - герб смоленский (Гербовник. II, 5-6; V, 2 ).

3) Кн. Сонцовы и Сонцовы-Засекины имеют один с кн. Шаховскими герб с тем только различием, что изображенный на среднем щитке черный в золотом поле медведь с золотою на правом плече секирою обращен вправо (Там же. II, 6; VIII, 1; IX, 1. Ср.: Гербовник. V, 14 ).

4) Кн. Прозоровские, сохранив ярославское знамя на малом щитке в сердце герба, имеют в первой четверти герб киевский, в четвертой - герб смоленский, а во второй части: в серебряном поле черного дракона с короною на голове и красными крыльями и, наконец, в третьей части: идущего влево серебряного медведя (Там же. I,11 ).

5) У князей Дашковых в среднем щитке изображены в серебряном поле золотые крест и шестиугольная звезда, а между ними полумесяц, рогами обращенный вниз (В Польской Геральдике эта эмблема носит название Корибут (Koributh); она помещалась в гербах многих Литовских князей, и в гербе кн. Дашковых может быть объяснена тем, что Смоленское княжество продолжительное время было под властью Польши. Ср.: Okolski S. Op. cit. Vol. 2. P. 524-5 25 и ниже под гербом Koributh ); затем прочие эмблемы, общие с гербами других фамилий того же корня, а именно: в первом и четвертом полях четверочастного герба киевский герб в голубом поле, а во втором и третьем - смоленский в красном поле (Гербовник. I, 10 ).

6) В гербе Всеволожских щит разбит на две части: из них в верхней, голубой, изображен герб киевский, а в нижней в серебряном поле - герб смоленский (Там же. II, 19 ).

7) В гербе Татищевых поле щита разбито на две части, и из них в верхней в красном поле: белое знамя, имеющее золотое древко (может быть, прежний смоленский герб, ср. с. 180), а в нижней смоленское знамя, т.е. райская птица на лафете. У графов Татищевых, пожалованных в это достоинство в 1801 г., поле щита разбито на три части: из них в двух нижних, в сердце и ногах, помещены означенные эмблемы, а в вершине прибавлен выходящий до половины двуглавый черный, тремя коронами коронованный орел (Гербовник. II, 17; VII, 5 ).

8) Герб Еропкиных состоит из смоленского только знамени с тем притом, что вверху, над пушкою, изображен меч, остроконечием обращенный в правую сторону (Там же. II, 18 ).

К этому же разряду дворянских фамилий, т.е. ведущих свой род от Ростислава Смоленского (Роды Дмитриевых-Мамоновых и Аладьиных пропущены Бархатною книгою в числе происходящих от кн. Ростислава Мстиславича Смоленского. Помещая здесь описание гербов означенных фамилий, считаем долгом объяснить, что на основании доказательств, представленных ими, и некоторых редакций родословных книг предки означенных родов происходят от князя Ростислава Мстиславича чрез правнука его Александра Нетшу. Не имея, однако, достаточных данных, чтобы показать, от какого именно поколения идут они и как связаны с общим родоначальником, мы не поместили их в родословной Рюрикова дома. (Гербовник. II, 21; V, 13); Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 10. С. 123. (Род Монастыревых.) ), принадлежат: 1) Дмитриевы-Мамоновы, происходящие от потомка кн. Ростислава Мстиславича Александра Нетши. Поэтому они имеют в гербе своем, разбитом на две части, из которых верхняя рассечена, в первой части - герб киевский, а во второй - смоленский; в нижней же части, окруженной с трех сторон серебряными облаками, означена в красном поле перпендикулярно серебряная стрела, летящая вверх чрез серебряный полумесяц, обращенный рогами вверх; над каждым из них видно по осьмиугольной звезде серебряного цвета и между ними золотая корона с четырьмя павлинными перьями (не измененный ли это герб Сас с нашлемником?) . Эти же перья возвышаются и над шлемом (Гербовник. II, 21. Ср.: Гербовник. IV, 17 ); и 2) Аладьины, которые в верхней половине разбитого щита имеют смоленский герб, а в нижней - две крестообразно плавающие серебряные рыбы (Там же. V, 13 ).

§ 87. III. Гербы княжеских и дворянских фамилий потомства великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо. Самое название родоначальника этого поколения русских дворянских фамилий Всеволода Большое Гнездо показывает, что потомство его было многочисленно; теперь же семейств, от этого корени происшедших, осталось немного. Они распадаются на следующие четыре разряда: 1) Старший сын Всеволода Юрьевича (внука Владимира Мономаха) Константин, чрез внука своего Василько Ростовского и двух сыновей сего последнего Бориса и Глеба, был родоначальником князей Ростовских и Белозерских. Из первых доныне существуют князья Касаткины и Лобановы-Ростовские, а из вторых - князья Белосельские, Вадбольские, Шелешпанские и Ухтомские. 2) Второй сын Всеволода Юрьевича Ярослав был в Галиче и есть родоначальник князей Галицких: Ляпуновых, Березиных, Осинниных и Ивиных; и наконец 3) от последнего сына великого князя Всеволода Ивана Стародубского пошли князья Стародубские: Гагарины, Ромодановские, Хилковы и Гундуровы.

На какие эмблемы в гербах меют право означенные фамилии?

1) Князья Ростовские, по происхождению от Владимира Мономаха, сидевшего на Киевском великом княжении, и по владению своим уделом Ростовом, имеют в гербах знамена киевское, т.е. архангела Михаила, и ростовское - в красном поле серебряный олень, бегущий вправо (Указ 1778 г. июня 2 (№ 14765) ). В разбитом щите гербов кн. Касаткиных и Лобановых-Ростовских верхнюю часть занимает герб киевский, а нижнюю - ростовский (Гербовник. I, 12; II, 7 ).

Из князей Белозерских знамя княжества, которое было в первоначальном владении их предков, т.е. в голубом поле изображение креста и луны (см. герб Лелива), а под ними двух рыб, наподобие Андреевского креста плавающих (Указ 1781 г. авг. 16 (№ 15209) ), осталось без прибавления в гербах князей Белосельских, Вадболъских и Ухтомских. Герб князей Шелешпанских, в сущности, сохраняя ту же эмблему, отличается от означенных тем только, что рыбы помещены в ногах щита (т.е. занимают третью часть его внизу); сердце же и вершина щита разделены на четыре поля, различающиеся: первая четверть - цветом красным, вторая - голубым, третья - золотым и четвертая - зеленым. На середине изображен золотой крест, а под ним помещена серебряная луна, рогами обращенная вверх (Гербовник. I, 13; IV, 1-3 ).

2) Из рода князей Галицких не осталось княжеских фамилий (Из Галицких князей потомства также Владимира Мономаха чрез праправнука его Романа Мстиславича и сына сего последнего Даниила Романовича дарован княжеский титул Бабичевым и Друцким-Соколинским, предки которых были на Острожском княжении. (Российский родословный сборник, изд. кн. Петром Долгоруковым, Спб., 1841. Кн. 4. С. 7-9, 16; Энциклопедический лексикон. Т. 4. С. 28.) Гербы этих фамилий, с объяснением их родословной, помещены в 5 т. Гербовника под № 4 и 5. Эмблемы в них польские, и будут объяснены ниже ), а продолжающиеся доныне дворянские поколения, в знак своего благородного происхождения от Владимира Мономаха, отличают свои гербы княжескими мантиею и короною. Что касается до эмблем, то в гербе Ляпуновых изображен черный одноглавый орел, держащий в правой лапе меч, а в левой золотой брусок, над мечом видна корона (Гербовник. IV, 16. Ср.: ниже, в отделе о гербах дворян выезжих из Польши эмблему Солтык ), а у Березиных в щите, имеющем красное поле, изображена серебряная стена (Гербовник. II, 20 ).

3) Стародубское знамя есть, как было уже сказано выше, старый дуб. Эмблема эта повторяется в гербах всех родов, от этого корня происходящих; а именно:

а) Гербы кн. Гагариных и Хилковых, совершенно между собою сходные, имеют в сердце щита золотой щиток с изображением на нем дуба, на поверхности которого видна княжеская корона с выходящею рукою в латах и с мечом, вверх подъятым, а у корня дуба медведь. Затем в четверочастном щите первая и четвертая части цвета голубого и имеют: первая изображение облеченной в латы руки с подъятым вверх мечом, а последняя - дерева и идущего от него вправо черного медведя; а вторая и третья части в серебряном поле: правая - старого дуба, а вторая - крепости красного цвета (Гербовник. I, 4, 14 ).

б) В гербе князей Гундоровых щит рассечен на три и разбит на две части. На среднем, серебряном, щитке виден раздраженный черный медведь, разоряющий муравьиное гнездо у корня дуба; затем в первой и шестой частях изображены в голубом поле старый дуб, во второй и пятой в золотом поле: в первой - орел, а во второй - киевский герб, и, наконец, в третьей и четвертой в красном поле облеченная в латы и из облак выходящая рука с мечом; щит увенчан тремя шлемами, из которых на каждом по княжеской шапке; нашлемники же состоят: на левом шлеме из выходящего черного медведя, на среднем - из вооруженной мечом руки, а на правом - из старого дуба. Щитодержатели два медведя (Там же. VII, 1 ).

в) Род князей Ромодановских вымер в конце прошлого столетия и по указу 1798 г. апреля 8 фамилия и герб их усвоены Ладыженским. Поэтому в Гербовнике помещен герб кн. Ромодановских-Ладыженских; но, отделив герб Ладыженских (Там же. II, 49 ), у Ромодановских останется герб, подобный, с некоторыми изменениями, гербу князей Гундаревых. И у них щит рассечен на три и разбит на две части; на среднем, серебряном, щите виден медведь у корня дуба. Затем в первой и шестой частях изображены дуб в серебряном поле, во второй и пятой в золотых полях: в первой - идущий влево черный медведь, в последней - стародубский князь, держащий в левой руке посох, и, наконец, третья и четвертая части заняты изображением вооруженной мечом руки. Шлемы, нашлемники и щитодержатели такие же, как у кн. Гундоровых (Гербовник. IV, 5 ).

§ 88. IV. Княжеские роды потомства Гедимина. После сказанного уже выше о том, почему мы полагаем необходимым поместить князей Литовских в ряду княжеских фамилий, от Владимира Мономаха происшедших, мы считаем излишним напоминать, что если бы даже потомство Изяслава Владимировича, получившего в удел Полоцк, и пресеклось, тем не менее земля, которою обладали Гедимин и потомки его, была искони Русскою. А так как в княжеских гербах важна эмблема вотчины и дедины князя, то гербы потомков Гедимина, из которых многие семейства ознаменовали себя подвигами на пользу России, должны замкнуть собою разряд гербов русских дворянских родов, предки которых были владетелями вотчины Владимира Св. и Ярослава. Мы считали бы, однако, обзор наш неполным, если бы не упомянули здесь о свидетельстве некоторых из наших летописей, равно как и родословных, о том, что Гедимин не только владел русскою вотчиною, но и происходил от потомства князя Полоцкого Изяслава Владимировича и, следовательно, находится в кровном родстве с равноапостольным князем Владимиром. Положительно отвергать это сказание едва ли можно до тех пор, пока не будут разобраны и при помощи критики восстановлены все ветви и поколения Рюрикова дома, пока не будут приведены в систему надписи на гробницах удельных князей и проверены с летописями и другими источниками. Во всяком случае, свидетельства польских и литовских хроник и историй (Стрыйковского и иных), повествующих, что какой-то знаменитый римлянин Палемон-Публиус-Либо во времена или Августа Кесаря, или Нерона, или Аттилы приплыл в Литву, образовал ее диких жителей и что внуки Палемоновы господствовали в Литве еще в XI (?) столетии (Карамзин. Т. 2. Примеч. 35 ), вовсе не заслуживают доверия и обнаруживают только желание во что бы то ни стало породниться с римлянами. Слава Рима и предание о его силе и могуществе легко объясняют такое стремление.

Наши летописи и родословные гласят, что в 1128 г. полоцкие князья Рогвольдовичи были вытеснены из своих владений великим князем Мстиславом Владимировичем, который завладел Полоцком, а князья Полоцкие бежали в Царьград. В то время литовцы были данниками князей отчасти Киевских и Черниговских, отчасти Смоленских и Кривских и находились под управлением собственных гетманов. Вильна же, боясь Мстислава Великого, поддалась королю Венгерскому и призвала на княжение из Греции двух сыновей бывшего полоцкого князя Ростислава Рогвольдовича. Один из этих князей назывался Давид, другой Мовкольд. Первый сделался князем Виленским и был отцом Вита (Витенес), прозванного Волком, и Эрдена; от Мовкольда родился Миндовг, у которого были сыновья Вышлег и Дамонт (Довмонт). Последний был одно время псковским великим князем и по св. крещении носил имя Тимофея. После Вита на литовском престоле был сын его, князь Пройден, за ним Витян и, наконец, Гедимин (Там же. Т. 4. Примеч. 103; Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 10. (Отд. материалов.) С. 74 ). С его времени вместе с увеличением силы Литвы становится яснее и достовернее самая ее история. От сыновей Гедимина произошли литовские княжеские роды, родословная которых составлена нами по показаниям Бархатной книги и некоторых других русских источников; но уважение к предмету заставляет нас выразить при этом убеждение, что сведения эти требуют строгой и добросовестной поверки с актами, дошедшими к нам от древней Польши и Литвы. Многие из хранящихся в Литовской Метрике документов могли бы облегчить исполнение такого труда для человека, знакомого с историею Польши и ее геральдикою. Дополнением настоящего обзора послужат сведения, сообщаемые на основании польских источников при изложении гербов родов выезжих из Литвы и Польши (см. § 90).

Во всяком случае, не подлежит сомнению, что владение князя Изяслава Владимировича - Полоцк слился с Литвою в собственном смысле, заключавшеюся в пределах нынешней Виленской губернии. Постепенно княжество это росло, и сила Гедимина была уже так велика, что он составлял на западе России противовесие Московскому великому князю на Востоке, а так как области сего последнего были подвластны татарам, то русские смотрели на Гедимина как на чисто русского великого князя. Понятно, отчего сын Гедимина Наримунт был призван княжить в Новгород, где, однако, был недолго.

Еще при жизни своей Гедимин разделил наследственную вотчину между своими детьми, из которых Мондовиту дал Карачев и Слоним, Наримунту - Пинск, Евнутию - Вильну, Ольгерду - Креву и Ктому, Кейстутию - Троки, Корьяду - Новгородок, а Любарта принял в свою землю волынский князь, на дочери которого он женился, потому Любарт был обойден при разделе отцовского наследия (Johannis Dlugossi seu Longini canonici quondam Cracoviensis historiae Polonicae libri XII. Lipsiae. 1711. Lib. X. P. 60; Paprocki. Herbi Rycerstwa Polskiego. W Krakowie. 1584. P. 589; Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. С. 76 ). Вскоре за тем сын Ольгерда и внук Гедимина Ягайло женился на польской королеве Ядвиге и, вместе с ее рукою получив корону Пястов, соединил Литовское княжество с Польшею (Устрялов Н. Г. Исследование вопроса, какое место в русской истории должно занимать Великое княжество Литовское? Спб., 1839; Боричевский И.П. Православие и русская народность в Литве. Спб., 1851; Серчевский Е.Н. Записки о роде князей Голицыных... Спб., 1853. С. 1-12 ).

Княжеские литовские роды ведут свое начало от трех сыновей Гедимина: Наримунта, Ольгерда и Любарта. У первого был сын Александр, а у сего последнего Патрикий Звенигородский. От старшего сына Патрикия, правнука Наримунтова, Федора произошли князья Хованские. За вторым сыном Юрием была дочь великого князя Василия Дмитриевича, княжна Анна, в монашестве Анастасия. У Юрия Патрикеевича был сын князь Василий, от которого произошел князь Иван Булгак, а от него чрез двух его сыновей князя Михаила Голицу и князя Андрея Кураку ведут свой род князья Булгаковы-Голицыны, удержавшие впоследствии одно прозвание Голицыных, и Куракины. От другого же сына Василия Юрьевича -Данила Щеню, произошли Щенятевы, которых род пресекся. Наконец, от третьего сына Патрикеева Александра произошли князья Корецкие, которые, как сказано в родословной, "на Москве извелись", а остались в Польше.

От Ольгерда, другого сына Гедиминова, ведут свой род (не упоминая о поколениях вымерших), чрез второго сына Ольгердова Дмитрия - князья Трубецкие, а чрез третьего сына, Константина, князья Чарторийские.

Наконец, от Любарта чрез сына его Феодора пошли, между прочим, князья Сангушко.

Литовским гербом издавна была погонь (pogonia). Наша летопись (Прибавление к Ипатьевской летописи // ПСРЛ. Т. 2. С. 246. Подробное объяснение значения и истории погони есть у Окольского. (См.: Okolski S.Op.cit. Vol. 2. Р. 442-446) ) сохранила о введении ее следующее известие: "Князь Витен нача княжити над Литвою (в 1278 г.), измысли себе герб и всему княжеству Литовскому печать: рыцарь збройный на коне з мечом, еже ныне наричут погоня". Эта-то эмблема - погонь - и сохранилась в гербах большей части литовских князей; но для отличия в разных фамилиях была она не одинакова или по положению всадника, или по фигуре, которая изображалась на щите, его плечо защищавшем, или, наконец, потому, что в гербе представлялась одна только вооруженная рука. Таким образом, в польской геральдике есть пять видов погоней; а именно: 1) в красном поле покрытый латами и шишаком витязь на белом коне. Правою рукою он держит обнаженный меч, а на левой щит с двойным, шестиконечным крестом, на коне седло с тремя концами; 2) такой же всадник, но с копьем, которое он держит, как бы намереваясь бросить его на врага; 3) нагой всадник на коне без седла и узды держит на воздухе, над головою, обнаженный меч; 4) в золотом поле выходящая из облаков рука в латах с обнаженным мечом, фигура эта повторяется в нашлемнике и 5) в красном поле рука с мечом, а в нашлемнике до половины выходящий воин, вооруженный также мечом (Okolski S. Op. cit. Vol. 1. P. 542-543; Vol. 2. P. 442- 451 ). Ниже будут приведены гербы родов русских и выезжих из Польши и Литвы, употребляющих разные виды погони.

Первоначально в гербах многих Гедиминовых потомков погонь употреблялась одна, а впоследствии для отличия одного дворянского рода от других того же корня прибавлены иные эмблемы, и для многих из них основания должно искать в польской геральдике. Что знамя погонь переходило к князьям этим по наследству вместе с владением, доказывается тем, что в древнейших актах, имевших целью утвердить эту эмблему за известным поколением, упоминается, что за ним оставляется знак, ему уже принадлежавший. В доказательство приводим следующий отрывок из грамоты, данной князьям Чарторийским в 1442 г. королем Польским Владиславом: "Желая ознаменовать милость и благоволение свое к братьям Ивану, Александру и Михаилу Чарторийским, за особенную преданность их короне польской, король, по княжескому происхождению означенных лиц и по родству их с королевским домом, навсегда жалует всему их роду вообще и каждому его члену в отдельности право пользоваться княжескою печатью, какую употребляли их дед и отец, т.е. конем, на котором сидит вооруженный муж, держащий в руке обнаженный меч". Привилегия эта не раз была подтверждаема и между прочим королем Августом I на Любельском сейме 1569 г. (Приводим подлинные слова грамоты: "Significamus tenore praesentium, quomodo cupientes fratrum nostrorum illustrium Ivonis, Alexandri et Michaelis ducum de Czartorejska honori intendere qui singulari affectione et fidelitate erga nostram Majestatem et inclitam coronam regni nostri Poloniae se exhibent et exercent, pro eorum ducali statu et promotione, praefatos duces et consanguineos nostros, communiter et divisim sigillo eorum ducali frui, quo ex avo et patre ipsorum uti consueverunt, sculicet equo, cui subsidet vir armatus, gladium evaginatum manu tenens, volumus et decernimus, approbamus et concedimus perpetue ac in aevum". Herb. Polsk. Nieseck. (ed. Bobrowicz) Vol. 3. P. 224. Paprocki. Gniazdo Gnoty. P. 644 )

Кроме Чарторийских (Bobrovicz. Herb. Pols. Vol. 3. P. 222 ) одна погонь без всяких иных атрибутов осталась у князей Корецких (Ibid. Vol. 5. P. 228 ) и Сангушков (Okolski S. Op. cit. Vol. 3. P. 78 ). Такой же был герб и у князей Голицыных, чему свидетельством служит знак на родовой посуде князя Василия Васильевича Голицына, хранящейся в Оружейной палате, и герб на портрете того же князя (Тр. Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 7. С. 83; Прилож ). Но впоследствии (когда именно - определить трудно), по необходимости различить гербы фамилий, от одного и того же корня происходящих, прибавлены атрибуты, также не лишенные геральдического значения, а Погоне дано место в той или другой части герба по старшинству происхождения фамилии от общего родоначальника.

Так как Наримунт княжил в Новгороде, а потомки Гедимина сидели на Польском королевском престоле, то на герб новгородский имеют право только князья, от Наримунта происшедшие (следовательно, кн. Трубецкие его иметь не могут); польской же герб мог войти в гербы всех литовских князей (Последующее изложение докажет, что разным поколениям Гедиминова дома были усвоены эмблемы в гербах по руководству той родословной литовских родов, которая сохранилась в Бархатной книге. Поэтому и мы, при объяснении этих гербов, должны держаться того же источника ).

Сообразно тому: 1) у кн. Хованских герб изображается так: в сердце четверочастного щита красный щиток, покрытый княжескою шапкою, занят гербом литовским; в первой и четвертой частях большого щита помещен герб польский - в красном поле белый одноглавый орел, а во второй и третьей частях герб новгородский: в серебряном поле малинового цвета престол, на котором изображены крестообразно державный жезл и длинный крест; над стулом тройной подсвечник с горящими свечами, по сторонам престола два черные медведя, стоящие задними лапами на золотой решетке, под которою видны рыбы, плавающие в реке (Гербовник. I, 1 ).

2) Герб князей Куракиных такой же (Гербовник. I, 2 ), но в расположении фигур та только разница, что новгородский герб (без изображения реки) помещен во второй лишь четверти, а в третьей части, в голубом поле, видны серебряный крест, шестиугольная звезда и между ними золотой полумесяц, обращенный рогами вниз (герб Корибут). Эмблема эта могла быть знаменем одного из городов, находившихся во владении предков этой фамилии, и, действительно, она напоминает гербы городов Борозны и Зенкова; но, боясь всяких догадок, не основанных на положительных данных, и думая, что объяснение гербов должно составлять заботу самих их владельцев, мы ограничиваемся одним описанием, тем более, что существенным, повторяем, остается герб наследственной вотчины, герб того родича, от которого идет поколение. Прочие атрибуты менее существенны, хотя и они не случайны и не произвольны.

3) Герб князей Голицыных изменялся, сколько известно, три раза, пока не дошел до современной формы. Первоначально в нем было только изображение Литовской погони. Затем в герб кн. Голицыных вошли следующие атрибуты: в сердце большого щита была помещена в особом щитке Литовская погонь, в первой четверти изображался польский герб, во второй - новгородский, затем две последние четверти оставлены для эмблем, так сказать, специальных, частных: в правой нижней части были видны в голубом поле серебряные крест и шестиугольная звезда, а между ними золотой полумесяц, обращенный рогами вниз (как у князей Куракиных); а в последней, наконец, четверти в голубом поле серебряный крест, имеющее в средине черного двуглавого орла (Серчевский в Записках о роде князей Голицыных (Спб., 1853. С. VI) полагает, что серебряный крест означает победу литовцев над Тевтонским орденом. Такой же герб был прежде у Волынского воеводства. Korona Polska. Vol. 1. P. 154 ). В настоящее время щит в гербе князей Голицыных разбит на две части и нижняя его половина рассечена. Верхняя часть занята изображением погони Литовской, в нижней правой части виден герб новгородский, и наконец в левой - тот же белый крест с двуглавым по середине орлом, который описан выше (Гербовник. I, 2 ).

И 4) у князей Трубецких (Там же. II, 1 ) Погоня занимает (как и следует по старшинству) третью четверть четверочастного щита, затем в первой части изображены в золотом поле два грифа, держащие передними лапами княжескую корону, во второй части - польский герб (в голубом поле) и, наконец, в четвертой - в серебряном поле бычачья голова.

В этом же отделе мы должны поместить герб светлейших князей Меншиковых. Род их, как сказано в грамоте Александру Даниловичу Меншикову на княжеское достоинство, в 1707 г. пожалованной, происходит из благородной фамилии литовской. Кроме других атрибутов, свидетельствующих о пожаловании княжеского достоинства (двуглавого тремя коронами увенчанного орла) и о военных доблестях, оказанных Меншиковым на суше и на море (пушка, окруженная ядрами и знаменами, равно как оснащенный корабль), в гербе его видна погонь Литовская (но вместо красного в голубом поле). Герб этот встречаем на бумагах князя Меншикова вскоре по пожаловании его в княжеское достоинство (В числе рукописей Императорской публичной библиотеки сохранилось объявление князя Меншикова от 20 апреля 1712 г. русским и вспомогательным войскам о пропуске судов великого канцлера князя Радзивилла, которые пойдут Вислою к Данцигу. Выписываем титул князя Меншикова: "Мы Александр Меньшиков Римскаго и Российскаго государства князь и герцог Ижерский, наследный господин Оранибурха и иных его царского величества Всероссийского первый действительный тайный советник, командующий генерал-фельдмаршал войск и генерал-губернатор губерний Санкт-Питербурхской и многих провинций, кавалер Св. Андрея и Слона и Черного и Белого орла и пр." ) в том же точно виде, в каком он изображен в Гербовнике (Гербовник. I, 15 ).

Край, который сегодня именуется Калининградской областью, еще в глубокой древности имел обширные связи с русскими землями. Этот факт находит своё подтверждение не только в археологии, например, в нахождении во время раскопок целого ряда русских княжеских шлемов X – XII вв., но и в родословных многих боярских родов Древней Руси. Согласно старинным родословным сказаниям, более 70 знатных российских фамилий ведут своё происхождение от выходцев из Древней Пруссии. Понять причины этого явления можно, рассмотрев события далёкого XIII в.

Исход пруссов в восточнославянские земли произошел в первую очередь под воздействием тевтонского нашествия на Пруссию. Проникновение немцев происходило в три этапа. Сначала в восточной части Прибалтики появляются германские купцы и торговцы, которые к 1158 г. организовали здесь первые торговые фактории. Затем католические миссионеры, под предлогом христианизации язычников, основали с 1186 г. в этих местах епископства и, помимо экономического проникновения, насаждали свою идеологию. 1200 г. стал переломным в судьбе Восточной Прибалтики, послужив исходным рубежом для начала прямой вооружённой агрессии Запада. Назначенный папой римским Иннокентием III новый «епископ Лифляндский» бывший бременский каноник Альберт Буксгевден фон Апельдерн выехал на остров Готланд, и, создав там опорную базу, с отрядом из 500 воинов отправился на завоевание Ливонии (часть современной Латвии) .

Этот отряд стал ядром «Ордена божьих рыцарей» (иначе – «Ордена меченосцев»), который принял активное участие в захватнических походах на земли исторических данников Руси – эстонцев («чуди»), ливов (летописная «либь»), леттов (латышей), куршей («корсь»), латгалов («лотыгола»), а также собственно русских (новгородцев, псковичей и полочан).

После 1226 г. к боевым действиям меченосцев подключились и тевтонские рыцари, приглашенные в Прибалтику мазовецким князем Конрадом (в русских летописях именуемым «князем Кондратом Казимировичем») (1187 -1247), женой которого была владимиро-волынская княжна Агафья Святославовна – внучка знаменитого князя Игоря Новгород-Северского. Если меченосцы вместе с датчанами из Даннеброгского ордена (основан датским королем Вольдемаром II в 1219 году) двигались из устья Западной Двины и прибрежных районов Эстонии, то тевтоны с поляками наступали из-за Вислы и её притоков – на север и восток – по территории проживания прусских племён. В распоряжении у великого магистра Тевтонского ордена Германа фон Зальца на первом этапе покорения Пруссии было всего десять полноправных тевтонских рыцарей, но уже вскоре ему на подмогу устремились сотни воинственных авантюристов из разных европейских стран (прежде всего из некоторых германских княжеств) – т.н. «пилигримов» - странствующих наемников, готовых за оплату и право на грабеж оказывать любые услуги в деле завоевания новых территорий. Это мощное военное давление новых завоевателей на сопротивлявшихся пруссов привело к миграции многих из них из родных владений, охваченных войной, в восточнославянские земли.

Хотя Древняя Пруссия и не входила в состав Киевской Руси, однако тесные связи между жителями обеих стран были отмечены издревле. Согласно некоторым русским летописям, ещё в середине IХ в. новгородцы (то есть словене ильменские) «призваше от Прусския земли, от варяг, князя и самодержца, то есть Рюрика, да владеет ими како хощет» . Области пруссов в те времена непосредственно граничили с Русью, причём, некоторые районы, заселённые близкородственными им судовинами-ятвягами, с 983 г. после успешного похода князя Владимира Красно Солнышко оказались в числе русских владений.

В ХIII в. выходцы из Пруссии (так называемые «прусяне») активно переселяются в новгородские земли. Объяснялось это тесными и хорошо отлаженными политическими и торговыми контактами пруссов с Новгородом. Первое их массовое переселение началось незадолго до вторжения «крыжаков»-тевтонов в западнопрусские земли и, возможно, было вызвано острым конфликтом между профессиональными прусскими воинами и языческой жреческой верхушкой .

По сообщению древнерусской летописи, уже в 1215 г. боевой отряд пруссов действует на стороне вольнолюбивого новгородского боярства в его борьбе с князем в качестве ударной военной силы .Постепенно число прусских переселенцев возрастает настолько, что они образуют в городе отдельную колонию, упоминаемую с 1215 г. как «Прусская улица» (ныне – улица Желябова). Признавая факт службы прусских ратников в русских дружинах, известный историк С.В. Веселовский указывал, что некоторые из них приживались на новой родине, подвергались обрусению и становились родоначальниками служилых династий.

Одним из таких переселенцев был Миша Прушанин, прибывший на Русь с многочисленной свитой, и положивший начало родам Морозовых, Салтыковых, Бурцевых, Шеиных, Русалкиных, Козловых, Тучковых и Чеглоковых. «Предок их – Миша Прушанин – повествуется в родословной Салтыковых, - выехал из Пруссии в Новгород в начале XIII века». Приняв православие с именем Михаила Прокшинича и поселившись на Прусской улице, он, как человек состоятельный, в 1231 г. возвел и перестроил церковь святого Михаила, в которой и был впоследствии погребен. В бранях со шведами и ливонцами (так после 1237 года стали именовать себя меченосцы) Миша Прушанин, ставший основателем знатного боярского рода Мишиничей – Онциферовичей, показал себя выдающимся военачальником.

Так, в битве на Неве в 1240 г., командуя дружиной, он уничтожил три шведских корабля. В отличие от Александра Невского и его двора, сражавшихся на конях, дружина Миши Прушанина была пешей и включала в себя не княжеских слуг, а вольных новгородцев, костяком которых, по-видимому, являлся тот самый отряд профессиональных воинов-пруссов, который прибыл в Новгород в 1215 г., хотя его состав значительно обновился. Имеются данные о том, что к боярству Прусской улицы Новгорода Великого принадлежал и другой герой Невского сражения – Сбыслав Якунович, ставший в 1243 г., новгородским посадником .

Потомки Миши Прушанина тоже играли заметную роль в общественно-политической жизни Новгорода, его внук Михаил Терентьевич Кривец одно время был новгородским посадником. Родовой герб происходивших от этой фамилии князей Салтыковых сохранил древнюю прусскую символику: черного орла в золотом поле с короной на голове и выходящей справа рукой в латах с мечом. Великий русский писатель М.Е. Салтыков-Щедрин, оставивший в повести «За рубежом» интересные описания Пруссии XIX в., также принадлежал к этому прославленному роду. Считается, что от Миши Прушанина ведёт своё происхождение и боярский род Морозовых .

Выезд «прусян» и «судовинов» на Русь не ограничивается только Мишей Прушаниным. Значительную известность приобрели здесь и другие переселенцы из Юго-Восточной Прибалтики. Старинные летописи повествуют, что в середине XIII в. к великому князю Александру Ярославичу «выехал муж честен и добр из прусской земли», который, приняв в Новгороде святое крещение, наречен был Гавриилом и был храбрым воеводой невского победителя. Правнуком Гавриила был Федор Александрович Кутуз, а сыном другого его праправнука Анания Александровича был Василий Ананьевич Голенище – посадник в Новгороде в 1471 г. От них и произошел знаменитый род Голенищевых-Кутузовых, подаривший нам замечательного полководца, вдребезги разгромившего «непобедимую» армию французского императора Наполеона Бонапарта. Герб Голенищевых-Кутузовых тоже несет печать прусского происхождения: он состоит из изображения в голубом поле черного одноглавого орла с короной на голове, держащего в правой лапе серебряную шпагу . Помимо Кутузовых от Фёдора Кутуза вели своё происхождение дворянские фамилии Коровиных, Кудреватых, Шестаковых, Клеопиных, Щукиных, Зверевых и Лапенковых .

После завоевания Пруссии Тевтонским орденом эмиграция пруссов в русские земли ещё более усилилась.

Одним из её направлений стали Галицко-Волынское княжество и так называемая «Черная Русь» (западная часть современной Белоруссии), бывшая тогда под властью русско-литовского князя Тройдена. В Волынской летописи под 1276 г. читаем: «Придоша Проуси ко Тройденови из своей земли неволею перед немцы. Он же принял их к себе и посади часть их в Городне (Гродно), а часть их посади в Слониме» . В свою очередь, Ипатьевская летопись извещала под 1281 г., что у князя Владимира Волынского погиб в походе приближенный, «бяше прусин родом» .

В середине XIII в. получило развитие и другое направление прусской эмиграции – новогородско-псковское, что имело чрезвычайно важное значение для будущей судьбы Российского государства.

Согласно одному из древних свидетельств, прусский нобиль, т.е. князь, «Гланда Камбила Дивонович, утомлённый в бранях с Орденом (т.е. с крестоносцами), и быв ими побежден, выехал с малолетним сыном своим и множеством подданных» на Русь - в Новгород Великий и вскоре крестился, получив имя Иоанн .

Исход значительной части пруссов на Восток подтверждается многими документами. В 1283 г. ушел за Неман – в «Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское» последний независимый прусский нобиль – ятвяжский (судавский) вождь Скурдо из Красимы, а уже оттуда часть пруссов отправилась в русские земли. Среди них и находился Гланда-Камбила, сын Дивониса – князя одной из прусских земель. Прототипом легендарного Дивониса, возможно, являлся реальный исторический персонаж - Диване Клекине, один из вождей Великого восстания пруссов в 1260-1275 гг., известный тем, что в 1271 г. разбил крестоносцев в битве при Сиргуне, но позднее погиб при штурме замка Шенезе. Сыновья Дивониса – Руссиген и Камбила продолжали упорное сопротивление захватчикам . Но, потерпев поражение в этой войне, Гланда Камбила Дивонович выехал из прусских земель в Новгородскую Русь, где крестился и обрёл новую родину. Сын Гланды – Андрей Иванович Кобыла, в начале ХIV в. переехав в Москву, стал боярином у великого князя московского Ивана Калиты и его преемника Симеона Гордого. По родословной у него было пять сыновей, от которых произошло 17 старинных родов, в том числе Романовы, Шереметьевы, Колычевы, Верещагины, Боборыкины, Жеребцовы, Кошкины, Ладыгины, Коновницыны, Хлуденовы, Кокоревы, Образцовы, Неплюевы, Сухово-Кобылинские, а также вымерший род Беззубцевых. .

Отметим, что в их родовых гербах имеются соответствующие символы: корона – в знак происхождения от легендарных королей Прусских, два креста, означающие обращение Гланды-Камбилы и его потомков в православие, и языческий дуб . В некоторых гербах встречается родовой символ древнейших прусских властелинов – чёрный одноглавый орёл с распростёртыми крыльями, когтистыми лапами, иногда – с короной на шее…

От Феодора Андреевича Кошкина – одного из пяти сыновей А.И. Кобылы – родословная линия ведет к русским царям. Внук его прозывался Кошкиным-Захарьиным, правнуки именовались Захарьины-Юрьевы, а от Романа Юревича Захарьина пошли Захарьины-Романовы и просто Романовы . Дочь Романа Юрьевича – Анастасия – в 1547 г. стала женой царя Ивана IV Грозного, и с этого времени начинается возвышение рода Захарьиных-Романовых. Племянник царицы Анастасии – Федор Никитич Романов (1554-1633) после смерти двоюродного брата Федора Иоанновича считался ближайшим законным претендентом на престол. Однако к власти пришел Борис Годунов, который поспешил расправиться с соперниками. В 1601 г., пользуясь ложным доносом, Годунов приказал арестовать всех Романовых, а Федора Никитича постричь в монахи. Под именем Филарет его сослали на Север - в Свято-Троицкий Антониево-Сийский мужской монастырь, но после смерти Годунова возвели в сан ростовского митрополита. В сентябре 1610 г. митрополит Филарет был снова арестован – уже польским королём Сигизмундом III и лишь в июле 1619 г. вернулся из плена, после чего был поставлен Патриархом всея Руси. В период пребывания Филарета в польском плену в Москве созывался Земский собор, который 21 февраля 1613 г. избрал на царствие его 16-летнего сына Михаила Федоровича Романова, давшего начало новой царской династии, управлявшей Россией на протяжении последующих 300 лет.

Статья подготовлена на основе выступления автора на круглом столе «Калининградская область в исторических судьбах России» 14 марта 2015 г. в рамках I-го Калининградского форума Всемирного русского народного собора «Рубежи русской государственности: глобальные вызовы, региональные ответы».

Список источников и литературы

1. Беляков В. Шпага Кутузова // Правда. 1991. 11 ноября.
2. Бочкарёв В.Н. Борьба русского народа с немецко-шведской агрессией. Александр Невский. М. 1946.
3. Буров В.А. О родословной новгородских бояр Мишиничей – Онциферовичей // Древности славян и Руси. М., 1988.
4. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988.
5. Космолинский П.Ф. Герб с дверцы кареты // Гербовед. 1992. № 2.
6. Кулаков В.И. Социальная стратификация могильника Ирзекапинис // Социальная дифференциация общества. М., 1993.
7. Лакиер А.Б. Русская геральдика. М., 1990.
8. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950.
9. Памятники литературы Древней Руси. М, 1985.
10. Пашуто В.Т. Помезания. «Помезанская правда». М., 1955
11. Петров П.Н. История родов русского дворянства. В двух книгах. М., 1991, Кн. 2.
12. Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII – XIII веках. Л., 1978.
13. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Том 2. Санкт-Петербург, 1908. лист 294. Интернет–библиотеке Якова Кротова http://krotov.info/acts/12/pvl/ipat39.htm

Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.

(в старину Оксаковы) — происходят, судя по родословным книгам, от знатного варяга Шимона (во св. крещении Симона) Африкановича или Офриковича — племянника короля норвежского Гакона (или Якуна) Слепого, прибывшего в Киев в 1027 г. с 3 т. дружины и соорудившего в Киево-Печерской лавре на свои средства церковь Успения Божией матери, где он и погребен. Сын его, Юрий Симонович, был боярином при в. к. Всеволоде Ярославиче. У правнука Юрия Симоновича, Протасья Федоровича, был сын Вениамин. У Вениамина — Василий (прозв. Взолмень), московский тысяцкий. У Василия — сыновья: Юрий (Грунка), Феодор (Воронец) и другие. У Юрья Васильевича был сын Андрей-Феодор (Колома), у которого — 4 сына: Вениамин, Феодор (Пьяница), Александр (Телец) и Даниил (Соловец). У Вениамина Андреевича или Феодоровича было 2 сына: Феодор и Алексей (Великий) Вениаминовичи. У первого, Феодора, был сын Иван, прозв. Оксак, от которого "и повелися" Оксаковы (в старину), а ныне Аксаковы. Члены этой фамилии в допетровское время служили воеводами, стряпчими, стольниками, были в моск. дворянах и были жалованы за свою службу поместьями от московских государей. В XVIII ст. один из Оксаковых, Николай Иванович (р. 1730 г., † 1802 г.), служил при Екатерине II генерал-маиором, губернатором в Смоленске и Ярославле. При имп. Павле был генерал-лейтенантом; 28 октяб. 1800 г. пожалован в действ. тайн. сов., но, желая сохранить военный мундир, с лишком полвека им носимый, по собственной просьбе переименован в генерал-лейтенанты и назначен членом Военной коллегии. Сын его, Михаил Николаевич, был при имп. Александре I генерал-лейтенантом, членом Военной коллегии и сенатором. В нынешнем столетии род Аксаковых дал видных русских литераторов, получивших широкую известность.

Башмаковы . Потомок в 8 колене боярина Протасия Федоровича, Данило Васильевич, имел прозвище Башмак. От него-то и произошли дворяне Башмаковы. Василий Андреевич Башмаков был осадным воеводой в Велиже в 1580 и 1581 гг., а Афанасий Григорьевич был дьяком земского приказа при Иоанне Грозном. Эта фамилия внесена в Бархатную книгу. Неизвестно, существует ли она в настоящее время. Есть другая соименная ей, начало которой сделалось известным в XVII ст., представители ее служили в дьяках, стряпчих, стольниках, дворянах московских, а один из них, Дементий Минич, при царе Федоре был печатником. Иван Башмаков был подполковником регулярных войск при осаде Азова, в 1696 г. Иван Пименович, Иван Леонтьевич и Лукьян Иванович были стольниками при Петре I. Дмитрий Евлампиевич, кавалергардского полка полковник, потом действ. статск. советник, был женат на Варваре Аркадьевне Италийской, графине Суворовой-Рымникской. От этого брака осталось несколько детей.

Годуновы - русский угасший дворянский род происходящий, по сказаниям древних родословцев, от мурзы Чета, выехавшего из Орды в Москву, принявшего крещение с именем Захария и выстроившего в Костроме Ипатьевский монастырь. Впервые фамилия Г. попадается в Разрядах в 1515 г., в лице воеводы Василия Григорьевича Г. - Из рода Г. было 2 царя, 1 боярин и дворецкий, 2 конюших, 4 бояр, 7 окольничих, 2 думных дьяка и 1 кравчий. После воцарения дома Романовых Г. служили стольниками и московскими дворянами. Род Г. прекратился в начале XVIII в., со смертью стольника Григория Петровича Г. Родословие Г., составленное Г. И. Студенкиным, помещено во II томе "Русской родосл. книги" (изд. "Русской старины").

Зерновы — русск. дворян. род, происходящий от князя Чета (в крещении Захария) — ордынского мурзы, выехавшего в Россию при великом князе Иване Даниловиче Калите в 1330 г. и принявший св. крещение c именем Захария. Он построил близ Костромы Ипатьевский монастырь, для украшения которого много сделали Годуновы. Чет был родоначальником нескольких знатных русских дворянских фамилий: , , Зерновых, Шеиных и др. Внук его, Дмитрий Зерно, имел детей Ивана Годуна (откуда Годуновы), Федора Сабура (откуда Сабуровы) и Дмитрия, внук которого, Вениамин, является родоначальникам Вельяминовых-Зерновых (Герб. IV, 26).

Исленьевы — русский дворянский род одного происхождения с Аксаковыми, Воронцовыми, Вельяминовыми; родоначальник их, легендарный князь Шимон Африканович, будто бы племянник Гакона Слепого, короля норвежского, выехал при вел. кн. Ярославе Владимировиче "из варяг" в Киев. Его потомок Горяин Васильевич Вельяминов, по прозванию Истленье, был родоначальником И. Степан Иванович И., стольник, и сын его Иван были в XVII в. воеводами. Петр Алексеевич Исленьев, ген.-поручик, известен как сподвижник Суворова (1794). Род И. внесен в VI часть родословной книги Московской губ. (Гербовник, IV, 20). Другой род И., угасший в конце ХVIII в., происходил от Иллариона И., бывшего стряпчим кормового дворца при Федоре Алексеевиче.

Козловы — русский дворянский род. Происходит от легендарного выходца "из Прус" Михаила Прушанина — родоначальника Морозовых и Салтыковых. Потомок Михаила Григорий Игнатьевич Морозов, прозванный "Козел", был родоначальником К. Его сын, Иван, сопровождал, в 1495 г., в Литву великую княжну Елену Иоанновну, невесту великого князя литовского Александра, а один из внуков, Федор Иванович, убит в 1547 г. казанцами на Свияге. Этот род К. внесен в VI часть родословной книги Тверской и Псковской губерний (Гербовник, III, 73). Еще один род К. восходит к концу XV, а другой к середине XVI века. — Иван Посников сын К., нижегородец († в 1625 г.), пожалован был вотчиной за московское осадное сиденье. Из его потомков: Александр Александрович (род. в 1837 г.) был московским обер-полицмейстером, спб. градоначальником, затем генерал-лейтенант и почетный опекун, а Павел Алексеевич переводчик Байрона. Этот род К. внесен в VI и II части родословной книги Нижегородской и Московской губерний.

Кутузовы — русский дворянский род. Предок его Гавриил выехал, будто бы, из Германии в Новгород к вел. кн. Александру Невскому. Его правнук Александр Прокопич, по прозванью Кутуз, был родоначальником К. и Голенищевых-К. Из его потомков Василий Федорович К. был боярином вел. кн. Василия Васильевича Темного (1447). Михаил Васильевич К. был послом в Молдавию (1490). Род К. внесен в VI, I, III и II ч. род. кн. Новгородской, Псковской, Рязанской и Тверской губ. (Гербовник, V, 17).

Морозовы — дворянский род, происходящий от новгородца Михаила Прушанина, потомок которого в VI колене, Иван Семенович, прозванный Мороз, был родоначальником М. Один из его сыновей, Лев Иванович, был боярином; в день Куликовской битвы начальствовал передовым полком и убит татарами. В XV в. отделились от этого рода , Шеины, , Брюхово-Морозовы и . С XIV в. до конца XVII в. четырнадцать М. были боярами, двое — окольничими и один — постельничим. Род М. угас в 1689 г.

Новосильцевы — дворянский род происходит, по сказаниям древних родословцев, от литовского выходца Юрия Шалого, или Шеля, прибывшего в Москву в половине XIV в. Его сын Яков Юрьевич, по прозванию Новосилец, родоначальник Н., был окольничим князя Владимира Андреевича Храброго и выстроил в 1372 г. город Серпухов. Его сын Иван Яковлевич был боярином Василия Темного, внук Василий Иванович, прозванный Китай, был наместником в Торжке (1477) и Новгороде (1478), а правнук Дмитрий Васильевич (ум. 1520) — окольничим при великом князе Василии Иоанновиче. Иван Петрович, прозванный Салтык, был послом в Турции (1571), а потом управлял печатным приказом. Василий Яковлевич H. (ум. 1743) Н. был президентом мануфактур-коллегии, потом коммерц-коллегии и сенатором; друг Бирона, при падении которого сослан был в свои деревни. Этот род Н. внесен в VI ч. род. кн. губ. Рязанской, Московской, Тамбовской и Тульской (Гербовник, VIII, II).

Плещеевы — дворянский род, происходящий от Федора Акинфиевича Бяконта, выехавшего в XIV веке из Чернигова в Москву и бывшего боярином у вел. князя Симеона Гордого. Старший сын его Елевферий-Семен — впоследствии св. Алексей, митрополит всея Руси; Александр, по прозвищу Плещей, был наместником в Костроме (1375), потом боярином; его потомки носили фамилию П., и эту же фамилию приняли и некоторые отрасли потомства его братьев. Михайло Борисович П. († в 1468 г.) был боярином у Василия Темного и Иоанна III. У него сын Андрей и внук Михаил Андреевич. Тимофей-Юрло П. († в 1504 г.) был окольничим Иоанна III, Федор († в 1546 г.) и Дмитрий († в 1561 г.) Михайловичи — окольничими. Алексей Романович П. († в 1607 г.) был окольничим при Лжедмитрии и Василии Шуйском. Иван Афанасьевич был чашником царя Михаила Федоровича, а его племянник Михаил Львович — боярином при правительнице Софии и при Петре Великом; он управлял приказом большой казны. Леонтий Степанович, судья земского приказа, убит во время мятежа 25 мая 1648 г. К этому же роду принадлежит поэт Алексей Николаевич П. Род П. внесен в VI часть родословной книги Московской, Орловской, Пензенской и Тамбовской губерний (Гербовник, I, 44).

Протасьевичи или Воронцовы-Вельяминовы — дворянский род, происходящий, по сказанию древних родословцев, от сказочного князя Шимона сына варяжского князя Африкана, по смерти которого изгнан был из отечества дядей Якуном Слепым; в 1027 году он пришел в Русь к Ярославу Великому и принял православие. Участвовал в сражении с половцами на Алте (1060 г.). В 1073 году на построение печерского храма в честь Успения Пресвятой Богородицы Шимон сделал самое большое пожертвование: он дал преподобному Антонию драгоценный пояс в 50 фунтов золота и наследие своего отца — золотой венец. Он имел одного только сына, Юрия. Несомненным родоначальником этого рода является Протасий Федорович, бывший боярином при великом князе Иоанне Даниловиче Калите. От него произошли Веньяминовы, Воронцовы, Воронцовы-Вельяминовы, , , и . Потомок его в шестом колене, Вениамин Андреевич, был непосредственным родоначальником В.-В. Иван Васильевич, по прозванию Щадра († в 1522 г.), и брат его Иван, по прозванию Обляз († в 1524 г.), были окольничими. Василий Иванович в 1517 был послом в Крыму. Ныне существующая отрасль В.-В. происходит от Василия Ивановича, бывшего (1686— 92) стольником царицы Прасковьи Феодоровны. Из его потомков Николай Павлович (род. в 1823 г.) состоит попечителем харьковского учебного округа. Род В.-В. внесен в VI часть родословной книги Тульской губернии. Герб. V, 6. См. "Бархатн. кн." (II, 14 — 24, 295); диплом римск. императора на графское достоинство, данный в 1760 г. Роману и Ивану Илар. Воронцовым, в "Росс. магаз." Туманского (I, 271); "Росс. родосл. кн. Долгорукова" (IV, 71), и пр.

Сабуровы — дворянский род, одного происхождения с Годуновыми. Праправнук мурзы Чета Федор Иванович Зернов, по прозванию Сабур, был родоначальником С. Старший сын его, Михаил († 1464), служил Дмитрию Шемяке, а потом Василию Темному и Иоанну III. Братья его, Василий († 1485) и Семен Пешко († 1484), также были боярами; от последного из них произошла угасшая в конце XVI в. ветвь Пешковых-С. От младшего их брата Константина Сверчка происходила ветвь Сверчковых-С., угасшая в XVII в.; старший из его сыновей, Юрий Константинович († 1512), боярин, был отцом Соломонии — 1-й жены Василия III; брат ее, Иван-Василий Константинович, был кравчим. Василий Борисович († 1578) и Богдан Юрьевич С. († 1598) были боярами. Дочь Богдана Юрьевича Евдокия († 1619), в иночестве Александра, была 1-ю женою царевича Иоанна Иоанновича, сына Грозного. Андрей Иванович С. (1797-1866) был обер-гофмейстером и директором Имп. театров. Его племянник Петр Александрович (род. в 1835 г.) был посланником в Афинах (1870-1879), послом в Берлине (1879-1884), теперь сенатор; известный археолог и собиратель древностей. Род С. внесен в VI и IV ч. род. кн. Саратовской, Тамбовской, Пензенской, Смоленской, Московской и Владимирской губ. (Гербовник. I, 43).

Салтыковы или Солтыковы — княжеский, графский и дворянский роды. Родоначальник С. Михаил Прушанин, или Прашинич, "муж честен из Прусс", живший в начале XIII в. Сын его Терентий был боярином у кн. Александра Ярославича Невского и отличился в Невской битве (1240). Правнук его Иван Семенович Мороз имел пять сыновей, прозывавшихся Морозовыми. Происходивший от одного из них Михаил Игнатьевич по прозванию Салтык или Солтык был родоначальником собственно фамилии С. При Анне Иоанновне были возведены в графское достоинство кравчий Василий Федорович С. († 1730), родной дядя императрицы, и Семен Андреевич С. († 1742), генерал-аншеф, бывший моск. ген. губернатором. В 1814 г. был возведен в князья Российской империи с титулом светлости Николай Иванович С. От второго сына его Александра († 1837), бывшего членом государственного совета, началась ветвь князей Салтыковых-Головкиных. Графская ветвь С. пошла от сына графа Семена Андреевича С. — Владимира († 1751). Род. С. записан в VI и V ч род. кн. губ. Московской, Тульской, Ярославской Пензенской, С.-Петербургской и Могилевской. Герб дворян С. см. в Росс. Горбовнике ч. VII, 28, а графов и князей С. — ч. IX, 2. Наиболее известные из С.: 1) Александр Николаевич, сын Николая Ивановича, был товарищем министра иностранных дел и несколько времени после Тильзитского мира исправлял должность министра; впоследствии был членом Государственного совета; 2) Андрей Михайлович († 1522), оружничий вел. кн. Василия Иоанновича; 3) Василий Михайлович, брат предыдущего, прославившийся храброй защитой гор. Опочки против князя Константина Острожского в 1518 г. 4) Василий Федорович († 1755) при Анне Иоанновне был генерал-адютантом, генерал-полициймейстером в Петербурге и сенатором; 5) Михаил Александрович († 1851) был адъютантом кн. Потемкина, попечителем Казанского университета, сенатором и почетным опекуном.

Соловцовы — дворянский род, родоначальником которого считается Данило Андреевич Соловец, правнук московского тысяцкого Василия Вениаминовича, родоначальника Аксаковых, Вельяминовых, Воронцовых, Воронцовых-Вельяминовых и Исленьевых. Федор Леонтьевич С. жалован был поместьями в 1558 г. Яков Павлович С. (ум. 1674) был думным дворянином. Род С., разделившийся на две ветви, внесен в VI ч. род. кн. Нижегородской и Симбирской губ. (Гербовник, VIII, 23 и 51).

Тучковы — дворянский род, происходящий от боярина Василия Борисовича Морозова, по прозванию Тучко († 1481); его сын Михаил Васильевич († 1534) был боярином и дворецким, внук Михаил Михайлович († 15б7) — окольничим. Алексей Васильевич († 1799) был сенатором, у него сыновья Николай, Павел и Александр. Брат их Сергей († 1839) был сенатором. Павел Алексеевич Т. (1803-1864) был генерал-адъютантом, членом Государственного Совета и московским ген.-губернатором. Род Т. внесен в VI ч. род. кн. С.-Петербургской, Московской и Ярославской губ. (Гербовник, III, 63).