О нём автору статьи еще в далеком детстве рассказывал дед — товарищ по оружию Героя Советского Союза, генерал-полковника инженерных войск Аркадия Федоровича Хренова. «Запомни, — говорил он, указывая на сухощавого человека небольшого роста с умными спокойными глазами, в которых где-то глубоко скрывалась лукавая хитринка. — Этот генерал очень много сделал для Победы. Особенно тогда, в сорок первом, когда многие в ней уже разуверились».

Ровесник века

Родился Аркадий Федорович в Очёре в семье заводского мастерового в 1900 году. Ровесник века — так он сам себя называл и под таким же названием задумывал книгу, рассказывающую о бурных событиях XX столетия. Ему было что поведать потомкам. Красноармеец-телефонист прославленной блюхеровской дивизии в гражданскую, главный разрушитель неприступной «линии Маннергейма» в белофинскую, начальник инженерных войск ряда фронтов в Великую Отечественную, один из первых Героев Советского Союза в Прикамье... Его ценили главный диверсант СССР полковник Илья Старинов и писатель-разведчик Владимир Карпов, с ним любили спорить о литературе поэт Константин Симонов и редактор «Красной звезды» Давид Ортенберг.

Покидая Одессу-маму

Эвакуация войск Одесского оборонительного района, как это ни странно, классический пример высшего военного искусства. Впервые в истории войн огромная армия, вооруженная сложной боевой техникой, в одну ночь одним эшелоном скрытно от врага отошла с линии фронта в порт, затем в течение нескольких часов погрузилась на корабли и без потерь была переброшена на другое стратегическое направление. Это еще более выгодно смотрелось на фоне порой панического отступления 1941 года, когда бросали всё: и оружие, и технику, и людей. На Аркадия Федоровича тогда была возложена наиболее ответственная задача: всё, что не может быть эвакуировано, — уничтожить, провести минирование, маскировку, дезинформацию. Особое внимание генерал уделил, казалось бы, совсем не военному объекту — дому госбезопасности УНКВД на улице Энгельса. Дело в том, что нашей разведке удалось добыть план размещения в Одессе оккупационных войск, который педантичные и уверенные в победе немцы, конечно же, составили заранее. В «доме чекистов» фашисты предполагали разместить штаб командования вермахта, кровавую румынскую тайную полицию — сигуранцу — и ее не менее кровавую сестру — немецкое гестапо. По предложению Аркадия Хренова было решено приготовить захватчикам сюрприз в виде хорошей мины, заряда которой должно было с избытком хватить на царствие небесное и обнаглевшим воякам, и палачам.

Сюрприз от генерала Хренова

Чтобы ни у кого не вызвать подозрений, осмотр дома Хренов с саперами производили под предлогом размещения в нём на зимние квартиры тыловиков из управления военно-полевого строительства. «Квартиросъемщики» работали в строгой тайне под бдительным оком чекистов. Повсюду в подвалах висела паутина, ее не трогали, не убирали — это тоже было элементом маскировки. Саперы знали, что, по данным разведки, над этими отсеками подвала разместятся кабинет будущего коменданта Одессы, приемная и зал заседаний. Потребовалось шесть суток, чтобы справиться с заданием по минированию: было уложено около трех тонн тротила. Запальную шашку с детонатором тщательно залили стеарином, чтобы сохранить капсюль от сырости, а детонатор прикрепили к клемме радиоприемника. Для пущей надежности в подпол были заложены две 100-килограммовые авиабомбы и две дополнительные мины, установленные на неизвлекаемость. На тот случай, если бы вражеские саперы попытались вскрыть каменные плиты и обезвредить основную радиомину.

Под музыку Вагнера

На рассвете 16 октября защитники покинули Одессу. На последнем корабле отплыл генерал Хренов. В городе остались только подпольщики, которые должны были сообщить, когда в доме УНКВД соберется максимальное число фашистов. Через четыре дня разведчики радировали на Большую землю о предстоящем важном совещании оккупационных властей — как раз в доме на улице Энгельса. Информация пришла вовремя, и Хренов отдал приказ задействовать радиофугас. Под вечер 22 октября в эфир полетели незаметные на фоне бравурных прусских маршей и вагнеровской музыки сигналы кодированной команды. Когда последний сигнал поступил в приемник мины, в Одессе раздался мощный взрыв. Здание было разрушено полностью, до последнего камня, а под его развалинами нашли свою могилу 18 генералов, десятки старших офицеров и более роты эсэсовцев.

— Ну вот, теперь-то мы уже все операции в Одессе закончили, сдаем вахту нашим партизанам и подпольщикам, — сказал тогда Аркадий Федорович своим саперам.

Генерал и человек

Впрочем, генерал Хренов известен не только как разрушитель, оставляющий после себя искореженное железо, груды развалин и горы вражеских трупов. Наоборот, он запомнился современникам как творец, созидатель. Труд сапера — это еще и разминирование вражеских мин, восстановление разрушенных войной городов и сёл, строительство дорог, мостов через водные преграды — мостов к Победе (так, кстати, называется книга Аркадия Федоровича о военном лихолетье). Хренов много сделал и для развития военно-инженерной науки после войны: почти все советские прославленные саперы горды тем, что считают себя его учениками. Но самое, пожалуй, главное — Аркадий Федорович при всём блеске генеральских звезд никогда не был солдафоном, этаким грибоедовским Скалозубом. Все, кто его знал, подчеркивают исключительную интеллигентность Хренова, скромность и вместе с тем непоколебимую твердость характера, когда дело касалось вопросов чести, правды и справедливости. Даже перед грозным и непредсказуемым в своем поведении Сталиным. И, как вы догадываетесь, все эти качества не способствовали карьерному росту и должной оценке заслуг генерала ни в сталинские, ни в хрущевские, ни в брежневские времена. Вот строки из воспоминаний военного корреспондента Ивана Дмитриевича Пыжова, друга Константина Симонова: «Какие только темы мы не обсуждали! Бывало, спорил с ним, с чем-то не соглашался. А он? Вскипит, соскочит со стула, отойдет в сторону, помолчит и примирительно скажет: «Извини, вероятно, я неправ». Как это важно, когда генерал не убивает в себе человека! Честность, готовность в любой ситуации не втереть очки, а настоять на правде, какой бы горькой она ни была. Хоть перед командующими фронтами, хоть перед самим Верховным, даже в обстановке 1941-го, когда все были нервными, выбитыми из колеи неудачами на фронте».

В этом был весь настоящий Хренов: тот, что не слаще редьки для трусов и шкурников, и добрый товарищ для тех, кто в трудную для страны минуту не спасовал, не бросил винтовку и верил, что после июня 1941-го будет и май 1945-го.

Рискнул сыном

Однако победным маем война для Хренова не закончилась — помаяться еще, увы, пришлось… Летом 1945 года, когда вся страна продолжала праздновать Победу, Аркадий Хренов с погонами подполковника на кителе и под чужой фамилией «Федоров» ехал на Дальний Восток. Там еще лютовал недобитый враг — Япония.

Командующим одного из дальневосточных фронтов назначили маршала Кирилла Мерецкова, который очень ценил Хренова, называя того «Тотлебен ХХ века». При назначении Сталин припомнил строптивого правдоруба: «Там у тебя есть хитрющий инженер с едкой фамилией, который найдет способ, как обмишурить японцев. Он и финнов дурил, и немцев, и рвать укрепрайоны ему не впервой». А фронту ставилась задача скорейшего захвата оккупированных китайских городов Харбина и Гирина. Перед началом боевых действий Хренов провел детальную инженерную подготовку, и когда началось наступление, генерал предложил высадить на неприятельские аэродромы воздушные десанты, сыграв на неожиданности. На первый взгляд, это была чистейшая авантюра, в которую командование не верило. «Зря погубите людей», — предостерегали Аркадия Федоровича. Однако он верил в успех, и доказательством тому служил следующий факт: в одном из десантов, которому поручалась самая сложная задача, участвовал родной сын генерала — юный лейтенант Пётр Хренов. И дерзкая по замыслу операция завершились полным триумфом почти без потерь, на несколько недель приблизив капитуляцию японских войск. Кстати, эту история нашла своё отражение в российском телесериале «Орден», в котором роль нашего земляка, почетного гражданина города Очёра генерала Хренова исполнил актер Александр Наумов, а роль его сына Петра — Никита Лобанов. Значит, всё-таки еще помнят скромного генерала…

P. S. Известный очерский журналист Евгений Пепеляев рассказывал, что когда в честь Аркадия Федоровича земляки хотели назвать одну из городских улиц, где-то в «верхах» запротестовали: фамилия, мол, неблагозвучная. Что ж, она действительно всегда была неблаго-звучной: и для врага на фронте, и для разных лицемеров, подхалимов и подлецов в мирное время...

Текст: Максим Шардаков
Фото из фондов Очёрского краеведческого музея

Линия Маннергейма... Название этой системы долговременных укреплений на Карельском перешейке вошло, наверное, во все энциклопедии, в учебники и пособия многих армий мира.

Реакционное финское правительство, при участии немецких, английских, французских и бельгийских военных специалистов, с 1927 по 1939 год сооружало эту линию. Здесь, в лесисто-болотистой местности, вблизи от Ленинграда, был создан мощный плацдарм для нападения на Советский Союз.

Линия Маннергейма насчитывала более двух тысяч деревоземляных и долговременных огневых сооружений. Перед укреплениями цепь заграждений: до 12 рядов каменных надолбов, от 15 до 45 рядов сетей проволочных заграждений. Помимо того, многочисленные противотанковые рвы и система полей минных фугасов.

Каждый населенный пункт был превращен в узел укреплений с радиосвязью, с запасами боеприпасов, горючего, продовольствия, то есть со всем, что необходимо гарнизону для боевых действий. Система шоссейных дорог позволяла производить быструю переброску войск с одного участка на другой.

С этого мощного плацдарма белофинны, подбадриваемые западными союзниками посулами о помощи, напали осенью 1939 года на нашу страну. Боевые действия развернулись на огромном фронте от Баренцева моря до Финского залива.

Аркадий Федорович в то время возглавлял инженерные войска Ленинградского военного округа. Он принял участие в инженерном обеспечении прорыва линии Маннергейма.

В результате тщательной разведки уточнили систему огня и обороны белофиннов на всем фронте от Ладоги до Финского залива. На основании этих данных составили план прорыва укреплений.

На долю инженерных частей выпала огромная работа: нужно было проделать проходы в минных полях и проволочных заграждениях, обеспечить проход танкам через надолбы и противотанковые рвы. Нужно было позаботиться о поддержании в порядке фронтовых дорог, а зима 40-го года выдалась небывало снежной, суровой. Требовалось сделать очень и очень много другого, чтобы создать благоприятные условия для наступления танков, пехоты, артиллерии, а в ходе прорыва линии обороны помочь им уничтожить узлы сопротивления.

Начав 11 февраля 1940 года атаку линии Маннергейма, наши части к исходу 13 февраля уже прорвали главную полосу этой линии, а 28 февраля — вторую полосу, еще через сутки — третью, тыловую, и вышли к Выборгу. 11 марта начался штурм Выборга. Через двое суток ожесточенных боев он был взят нашими войсками.

Хренов проявил в этих боях свои организаторские способности, талант военачальника. Он постоянно был в частях, направлял их действия. И Золотая Звезда Героя явилась венцом его ратного труда, проделанного в суровую зиму 1939-40 года.

В годы Великой Отечественной войны Аркадий Федорович участвовал в обороне Одессы, Крыма, Севастополя. Затем — на Волховском фронте и снова на Карельском перешейке. Второй раз ему пришлось организовать инженерное обеспечение прорыва линии Маннергейма, которую противник успел восстановить.

После разгрома гитлеровской Германии Аркадий Федорович служил на Дальнем Востоке. В составе войск 1-го Дальневосточного фронта участвовал в разгроме Квантунской армии Японии.

Хренов Аркадий Федорович // Книга памяти. 1941-1945. Очёрский район. Т. 1. - С. 112-115.

В Красной Армии с 1918 года. Участник Гражданской войны 1918-20 гг.

Окончил курсы усовершенствования командного состава (1929). Член КПСС с 1931 года. Участник советско-финской войны в должности начальника инженерных войск 7-й армии: полковник, начальник инженерных войск Северо-Западного фронта.

В 1940-1941 гг. - начальник Главного управления военно-инженерных войск Красной Армии, с 4 июня 1940 года генерал-майор. Перед началом ВОВ назначен начальником инженерных войск Московского военного округа.

С 22 июня 1941 года назначен начальником инженерных войск Южного фронта. С 19 августа 1941 года - помощник командующего по оборонительному строительству Одесского оборонительного района. После оставления Одессы - начальник инженерных войск Севастопольского оборонительного района (1941-1942). Начальник инженерных войск Крымского (апр. - май 1942 года), Ленинградского и Волховского (1942-44 гг.), Карельского (1944-45 гг.), 1-го Дальневосточного (1945) фронтов.

После войны - начальник инженерных войск Приморского военного округа, затем Войск Дальнего Востока (дек. 1945-май 1949), ген.-инспектор инженерных войск Главной инспекции Министерства обороны СССР (1949-60).

С сентября 1960 года в отставке. Умер 29 декабря 1987 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.

Награды

• 3 орденами Ленина,
• 3 орденами Красного Знамени,
• 2 орденами Кутузова 1-й степени, орденами Кутузова 2-й степени,
• орден Суворова 2-й степени
• орден Октябрьской Революции
• орден Отечественной войны 1-й степени
• иностранные ордена и медали.