ердинанд и Изабелла подтвердили все права и преимущества, обещанные генуэзцу в 1492 г. В инструкции от 29 мая 1493 г. дон Кристоваль Колон величается адмиралом, вице-королем и правителем открытых островов и материка. Немедленно снарядили новую флотилию из 17 судов, в том числе три больших корабля; на самом крупном (200 т), «Мария-Галанте», Колумб поднял адмиральский флаг. На корабли были погружены лошади и ослы, крупный рогатый скот и свиньи, виноградные лозы разных сортов, семена различных сельскохозяйственных культур: никто не видел у индейцев ни скота, ни европейских культурных растений, а на Эспаньоле предполагалось организовать колонию. С Колумбом отправилась искать счастья в новых местах небольшая группа придворных и около 200 идальго, оставшихся без дела после окончания войны с арабами, десятки чиновников, шесть монахов и попов. По различным источникам, на кораблях находилось 1,5–2,5 тыс. человек. 25 сентября 1493 г. вторая экспедиция Колумба вышла из Кадиса. На Канарских о-вах взяли сахарный тростник и, по примеру португальцев, огромных собак, специально приученных к охоте за людьми.

т Канарских о-вов Колумб взял курс на юго-запад: жители Эспаньолы указывали, что к юго-востоку от них есть «земли карибов, пожирателей людей», и «острова безмужних женщин», где много золота. Путь кораблей пролегал приблизительно на 10° южнее, чем во время первого плавания. Курс был взят исключительно удачно: Колумб поймал попутный ветер - северо-восточный пассат и пересек океан в 20 дней. Этим путем стали пользоваться суда, идущие из Европы в «Западную Индию». 3 ноября показался гористый, покрытый лесом остров. Открытие произошло в воскресенье (по-испански «доминика»), и Колумб так его и назвал. Удобной гавани там не оказалось, и адмирал повернул на север, где заметил малый низменный остров (Мари-Галант), на который и высадился. Недалеко были видны другие острова. 4 ноября Колумб направился к наибольшему из них, названному Гваделупой. Там испанцы провели восемь дней, много раз высаживались на берег, осматривали селения, заходили в жилища. «В домах мы нашли множество человеческих костей и черепов, развешанных, точно посуда, для разных надобностей. Мужчин мы видели здесь немного: как нам объяснили женщины, большая часть их ушла на десятках каноэ грабить... острова. Люди эти нам показались более развитыми, чем обитатели других островов... Хоть у них и соломенные жилища, но построены они добротнее... в них больше утвари... У них много хлопка... и немало покрывал из хлопчатой ткани, выработанных так хорошо, что они ничуть не уступают нашим кастильским».Из письма врача второй экспедиции Диего Альвареса Чанки.

По словам пленниц, на всех трех новооткрытых островах жили карибы. Они совершали набеги на острова мирных, почти безоружных араваков, делая далекие переходы на больших челнах-однодеревках. Оружием их были луки и стрелы с наконечниками из обломков черепаховых панцирей или «из зазубренных рыбьих костей, похожих на острые пилы». «Совершая набеги... - пишет Д. Чанка,- карибы увозят с собой женщин, сколько могут захватить, чтобы сожительствовать с ними... или держать их в услужении. Женщин... так много, что в 50 домах мы видели одних только индианок...Так разъяснился слух об «островах безмужних женщин», которому Колумб поверил, так как читал о них у Марко Поло и позднейших авторов, описывавших плавания по «Индийскому морю». Женщины эти говорят, что карибы... детей, рождающихся у этих женщин... пожирают, а воспитывают только тех, кто прижит от жен-карибок. Пленных мужчин они увозят в свои селения и съедают их там, и точно так же они поступают с убитыми». Слово «кариб», искаженное испанцами в «каннибал», вскоре стало равнозначащим слову «людоед». Обвинение карибов в людоедстве, как видно из «дневника» Колумба и письма Чанки, основаны были на словах жителей Эспаньолы и пленниц с Малых Антильских о-вов и как будто бы подтверждались находками в карибских жилищах человеческих черепов и костей. Однако сам Д. Чанка вскоре усомнился в том, что это доказательство людоедства - черепа были в жилищах мирных араваков: «Мы нашли на Эспаньоле в корзинке, сплетенной очень красиво и тщательно, хорошо сохранившуюся человеческую голову. Мы решили, что это голова отца, матери или другой особы, чью память здесь очень чтут. Впоследствии я слышал, что таких голов находили великое множество, и потому считаю, что мы правильно судим об этом».

Что касается показаний араваков, страдавших от набегов карибов, то даже некоторые буржуазные историки и этнографы XIX в. не считали такие свидетельства заслуживающими безусловного доверия. Они подчеркивали, что колонизаторы сознательно преувеличивали в своих сообщениях «кровожадность» карибов, чтобы оправдать массовое обращение в рабство или истребление жителей Малых Антильских о-вов. Советские этнографы допускают, что у карибов, как и у других народов, в период перехода от матриархата к патриархату, существовало людоедство как военный обычай: они верили, что отвага, сила, быстрота и прочие воинские доблести врага перейдут к тому, кто съест его сердце или мышцы рук и ног.

От Гваделупы Колумб двинулся на северо-запад, открывая один остров за другим: 11 ноября - Монтсеррат, Антигуа (испанцы там не высаживались) и Невис, где суда стали на якорь; 12 ноября - Сант-Киттс, Сант-Эстатиус и Саба, а 13 ноября - Санта-Крус (на западе), где видны были возделанные поля. В надежде добыть здесь проводника к другим островам и Эспаньоле Колумб выслал на следующий день к прибрежному селению бот с вооруженными людьми, которые захватили несколько женщин и мальчиков (пленников карибов), но на обратном пути бот столкнулся с карибским челном. Карибы оцепенели от удивления, увидев в море большие корабли, а в это время бот отрезал их от берега. «Видя, что бежать им не удастся, карибы с большой отвагой натянули свои луки, причем женщины не отставали от мужчин... их было всего шестеро - четверо мужчин и две женщины - против двадцати пяти наших. Они ранили двух моряков... И они поразили бы стрелами большую часть наших людей, не подойди наша лодка вплотную к каноэ и не опрокинь его...

Они пустились вплавь и вброд - в этом месте было мелко - и... продолжали стрелять из луков... Удалось взять одного, смертельно ранив его ударом копья» (Д. Чанка). Это был, как видно, народ, умевший сражаться и защищать свою свободу от захватчиков.

Утром 15 ноября на севере открылась «земля, состоящая из сорока, а то и более островков, гористая и в большей своей части бесплодная». Колумб назвал этот архипелаг «Островами Одиннадцати тысяч дев». С этого времени они и называются Виргинскими.«Девичьи острова» были названы Колумбом так потому, что они усеивают море длинной вереницей, напоминая процессию «Одиннадцати тысяч дев» (Э. Реклю). По легенде, девы, совершавшие паломничество из Корнуолла в Ним, на обратном пути были перебиты гуннами, осаждавшими Кёльн. За три дня малые суда флотилии обошли северные острова архипелага, а большие суда - южные. Они соединились у о. Вьекес, к западу от которого открылась большая земля. Индейцы, взятые на Гваделупе, заявили, что они родом оттуда, что это Борикен, который часто подвергается набегам карибов. Весь день (19 ноября) двигалась флотилия вдоль гористого южного берега «очень красивого и, как кажется, очень плодородного острова». Испанцы высадились на западном берегу у 18° 17" с. ш., где видели много людей, но они разбежались. Колумб назвал его Сан-Хуан-Баутиста (с XVI в. Пуэрто-Рико- «Богатая гавань»).

е доходя форта Навидад, матросы высадились на берег Эспаньолы набрать воды и нашли четыре разложившихся трупа с веревками на шее и на ногах. Один из мертвецов был бородатым, следовательно, европейцем. К форту флотилия подошла ночью 27 ноября и дала сигнал двумя пушечными выстрелами - ответа не последовало. На рассвете Колумб сам вышел на берег, но не обнаружил ни форта, ни людей - только следы пожарища и трупы. Обстоятельства гибели испанцев выяснить не удалось, но, несомненно, они были виновны в грабежах и насилиях. Индейцы рассказывали, что каждый колонист обзавелся несколькими женами, начались раздоры, большая часть ушла внутрь острова и была перебита местным касиком (племенным вождем), который затем разрушил и сжег Навидад. Защитники форта, спасаясь бегством на лодке, утонули.

Колумб построил город к востоку от сожженного форта и назвал его Изабеллой (январь 1494 г.). Там появился новый враг - желтая лихорадка: «большая часть людей была поражена недугом». На разведку внутрь страны адмирал отправил небольшой отряд под командой Алонсо Охеды. Через несколько дней он вернулся с известием, что внутренние части острова густо населены мирными индейцами и что там есть богатые золотые россыпи: он принес образцы речного песка со значительным содержанием золота, найденного им в долине р. Яке-дель-Норте, у подножия гор Сибао (Кордильера-Сентраль). В поисках золота 12–29 марта Колумб совершил поход внутрь о. Гаити, причем перевалил хр. Кордильера-Сентраль (до 3175 м, высшая точка Антильских о-вов). В Изабелле его ожидало неприятное известие: большая часть съестных припасов испортилась из-за влажной тропической жары. Надвигался голод - следовало сократить количество едоков - и адмирал решил оставить на Эспаньоле только пять кораблей и около 500 человек. Остальных на 12 кораблях он отправил в Испанию под начальством Антонио Торреса с «Памятной запиской» для передачи королю и королеве.

Колумб доносил, что нашел месторождения золота, сильно преувеличивая их богатство, а также «признаки и следы всевозможных пряностей». Он просил прислать скот, съестные припасы и земледельческие орудия, предлагал покрывать расходы рабами, которых брался доставлять в большом количестве, понимая, что за товары для колонии нельзя платить одними надеждами на золото и пряности. «Памятная записка» - тяжелый обвинительный документ против Колумба, характеризующий его как инициатора массового обращения в рабство индейцев, как ханжу и лицемера: «...Забота о благе для душ каннибалов и жителей Эспаньолы привела к мысли, что чем больше доставят их в Кастилию, тем лучше будет для них... Их высочества соблаговолят дать разрешение и право достаточному числу каравелл приходить сюда ежегодно и привозить скот, продовольствие и все... необходимое для заселения края и обработки полей... Оплату же... можно производить рабами из числа каннибалов, людей жестоких... хорошо сложенных и весьма смышленых. Мы уверены, что они могут стать наилучшими рабами, перестанут же они быть бесчеловечными, как только окажутся вне пределов своей страны». По этому поводу Карл Маркс замечает: «[Разбой и грабеж - единственная цель испанских искателей приключений в Америке, как это показывают также донесения Колумба испанскому двору]. [Донесения Колумба характеризуют его самого как пирата]; ... [Работорговля как базис!]».Архив Маркса и Энгельса, 1940, т. VII, с. 100.

ставив сильный гарнизон в Изабелле под начальством младшего брата Диего, адмирал 24 апреля 1494 г. повел три небольших корабля на запад «открывать материковую землю Индий». Обогнув мыс Майси, он двинулся вдоль юго-восточного побережья Кубы и 1 мая обнаружил узкий и глубокий залив, названный им Пуэрто-Гранде (современная бухта Гуантанамо). Далее к западу берег становился все гористее. «Ежечасно открывались перед ним чудеснейшие бухты и высокие горы...» Это была Сьерра-Маэстра с пиком Туркино (1974 м), самой высокой вершиной Кубы. Здесь он повернул на юг: по указаниям индейцев, «неподалеку [на юге] лежит остров Ямайка, где есть много золота...» (писал Б. Лас Касас). Этот остров показался 5 мая. Колумб назвал его Сантьяго. Нагие индейцы, «раскрашенные в разные цвета, но большей частью в черный», с головными уборами из перьев, без страха подходили на челнах-однодеревках к кораблям, пытались помешать высадке. Колумб приказал стрелять по ним из арбалетов. «После того как шесть или семь индейцев были ранены, они сочли за благо прекратить сопротивление...» и к кораблям подошло много каноэ. «Индейцы привезли съестные припасы и все прочее, чем они владели, и охотно давали привезенное с собой... за любую вещь...»

Адмирал прошел вдоль северного берега Ямайки до 78° з. д. На острове не было «ни золота, ни иных металлов, хотя во всех прочих отношениях он казался раем», и Колумб 14 мая вернулся к Кубе, к мысу Крус. «Море было мелкое - они вошли в мелководный залив Гуаканаябо. Колумб осторожно продвигался на запад, и перед ним открылся странный архипелаг: чем дальше, тем чаще встречались на пути мелкие и низкие островки. Чем ближе к берегам Кубы, тем приветливее и зеленее казались они. Адмирал назвал их Хардинес-де-ла-Рейна («Сады Королевы»). 25 дней плыл Колумб на запад в этом лабиринте островов. Каждый вечер при штормовом ветре шел ливень с грозой. Моряки иногда целые сутки не смыкали глаз. Не раз киль корабля скреб дно. Вскоре показались горы - Сьерра-дель-Эскамбрай. Продвигаясь вдоль обрывистого берега к западу, адмирал пропустил узкий вход в бухту, где позже вырос порт Сенфуэгос, но обследовал бухту Кочинос («залив Свиней» - здесь в 1961 г. высадились и были разгромлены кубинские контрреволюционеры-эмигранты). Затем суда попали в мелководную акваторию - залив Батабано, заинтриговавший испанцев: вода в ней от движения волн становилась то белой, как молоко, то черной, как чернила.Причина этого явлении установлена много позже: дно залива сложено белым мергелем и черным песком, и волны поднимают то белую, то черную «муть». Мангровые заросли по берегам залива были, по словам Колумба, настолько «густы, что даже кошка не смогла бы достичь берега». 27 мая суда прошли западную оконечность болотистого п-ова Сапата, а 3 июня испанцы высадились на заболоченный северный берег залива Батабано (у 82°30" з. д.).

К западу (у 84° з. д.) море сильно обмелело, и Колумб решил возвращаться: суда давали течь, матросы роптали, провизия была на исходе. Под присягой почти от каждого члена экипажа 12 июня 1494 г. он получил показания, что Куба - часть континента и, следовательно, дальше плыть бесполезно: острова такой длины существовать-де не могло. В действительности же адмирал находился почти в 100 км от мыса Сан Антонио, западной оконечности о. Куба. Общая длина открытого им южного кубинского побережья составила около 1700 км. Повернув на восток, Колумб обнаружил большой о. Эванхелиста (Пинос, 3056 км²)С 1979 г. остров называется Хувентуд. и простоял там около двух недель, чтобы дать отдых людям. С 25 июня по 18 июля он шел на юго-восток через то же усеянное островами море к мысу Крус. «При этом особенно досаждали ему ливни, которые обрушивались на корабли каждый вечер». После отдыха на мысе Крус он пытался идти прямо на Эспаньолу, но из-за противных ветров вынужден был 22 июля вернуться к Ямайке. Он обогнул с запада и юга «эту зеленую, прекрасную и счастливую землю... За кораблями следовали бесчисленные каноэ, и индейцы служили христианам, давая им еду, словно пришельцы были их родными отцами... Однако каждый вечер бури и ливни донимали команды кораблей». К счастью, 19 августа установилась хорошая погода, и на следующий день Колумб пересек пролив Ямайка и подошел к юго-западному выступу Эспаньолы. 40 дней он обследовал побережье этого острова, еще не посещенное испанцами, и только 29 сентября вернулся в г. Изабеллу, истомленный и тяжело больной. Болел он пять месяцев.

о время отсутствия адмирала его брат Бартоломе Колумб привел из Испании три корабля с войском и припасами. Группа испанцев тайно захватила эти суда и бежала на родину. Отряды вновь прибывших солдат разбрелись по острову, грабили и насиловали; часть из них была перебита индейцами. В связи с этим Колумб предпринял в марте 1495 г. покорение Эспаньолы, выведя 200 солдат, 20 лошадей и столько же собак. Индейцы имели численное превосходство, но самое первобытное оружие, и они не умели сражаться - наступали толпами. Колумб действовал небольшими отрядами, выбирал для сражения местности, где могла развернуться конница. Всадники врезались в густые толпы индейцев, топтали их копытами своих коней. Но особенно пугали несчастных собаки, принимавшие активное участие в военных действиях. Девять месяцев длилась травля, и Эспаньола была почти вся покорена. Колумб обложил индейцев непосильной данью - золотом или хлопком. Они покидали селения, уходили в глубь острова, в горы, десятками тысяч гибли от болезней, которые завоеватели привезли с собой. Кто не смог скрыться - становился рабом на плантациях или золотых приисках. Из-за эпидемии желтой лихорадки колонисты покинули северный берег Эспаньолы и перешли на южный, более здоровый. Здесь в 1496 г. Бартоломе Колумб заложил г. Санто-Доминго, ставший политическим и экономическим центром Эспаньолы, старейшим из европейских поселений в Америке.

Между тем Колумб прислал в Испанию немного золота, меди, ценного дерева и несколько сот индейцев-рабов, но Изабелла приостановила их продажу до совета со священниками и юристами. Доход от Эспаньолы оказался незначительным по сравнению с издержками экспедиции - и короли нарушили договор с Колумбом. В 1495 г. был издан указ, разрешающий всем кастильским подданным переселяться на новые земли, если они будут вносить в казну две трети добытого золота; правительство же обязывалось только снабжать переселенцев съестными припасами на год. Тем же указом разрешалось любому предпринимателю снаряжать корабли для новых открытий на западе и для добычи золота (за исключением Эспаньолы). Встревоженный Колумб 11 июня 1496 г. вернулся в Испанию лично отстаивать свои права. Он привез документ о том, что достиг Азиатского материка, за который он принимал, или делал вид, что принимает, о. Куба. Он утверждал, что нашел в центре Эспаньолы чудесную страну Офир, откуда библейский царь Соломон получал золото. Он снова очаровал королей речами и добился обещания, что никто, помимо него и его сыновей, не получит разрешения на открытие земель на западе. Но вольные поселенцы стоили казне очень дорого - и Колумб предложил населить свой «земной рай» уголовными преступниками - ради дешевизны. И по. королевскому указу испанские суды начали ссылать преступников на Эспаньолу, сокращая им наполовину срок наказания.

Во второй экспедиции, как, впрочем, и в первой, Колумб показал себя выдающимся мореходом и флотоводцем: впервые в истории мореплавания крупное соединение разнотипных судов без потерь пересекло Атлантику и прошло через лабиринт Малых Антильских о-вов, изобилующий мелями и рифами, не имея даже намека на карту.

Веб-дизайн © Андрей Ансимов, 2008 - 2014 год

Сост. Е. Б. Никанорова::: Как Христофор Колумб открыл Америку

25 сентября 1493 года адмирал и вице-король Ко­лумб отправился в свое второе плавание. Теперь к от­плытию в Новый Свет готовились не жалкие барки с отчаянными головорезами, а гордый флот в семнадцать больших судов. На палубах теснилась пестрая толпа: тут на ходились и отважные дворяне (идальго), мечтав­шие о славе и завоеваниях, и купцы, заранее считавшие прибыль, которую они выручат за малоценные безде­лушки с невежественных индейцев, и мастеровые > гото­вые нести в Новый Свет культуру Старого Света, и, на­конец, отважные искатели приключений, которым нече­го было терять. Молчаливые и сосредоточенные стояли тут же несколько бенедиктинцев в одежде своего орде­на - то были первые европейские миссионеры.

Благочестивая Изабелла особенно заботилась о спа­сении души своих новых подданных; вместе с королем и инфантом Хуаном она была восприемницей при кре­щении шести индейцев. Кроме того, в этой экспедиции участвовали многие лица, снискавшие себе славу впо­следствии. В числе их находились Диего Колумб, млад­ший брат адмирала, Алонсо де Охеда, будущий откры­ватель Венесуэлы, Понсе де Леон, открывший Флориду, и Хуан де ла Коса, знаменитый составитель географиче­ских карт.

Наконец флот вышел в океан, и после короткой сто­янки у Канарских островов эскадра при благоприятном пассате без всяких приключений совершила весь пере­ход в 20 суток, придерживаясь на этот раз несколько более южного направления.

В субботу, 2 ноября, вечером, Колумб по цвету воз­духа и воды предсказал близость земли, и на другое ут­ро мореплаватели криками радости и пушечными зал­пами приветствовали остров, который в честь воскре­сенья назван был Доминика (Воскресенье). Из моря одна за другой поднимались вершины, покрытые густым лесом, стаи попугаев перелетали с одного острова на другой, на одном из них сверкавший водопад издали казался ниспадающим с облаков. Этот остров Колумб назвал Гваделупой.

Направившись к северо-западу, Колумб открыл ост­рова Монтсеррат, Сан-Мартин, Санта-Крус. Жители этих островов имели хорошие жилища и одевались в бу­мажные ткани; испанцы заметили, что они сохраняли высушенными части человеческих тел, и догадались, что у этих дикарей существует страшный обычай убивать и съедать своих пленных. Колумб слышал и ранее об этом и знал, что этих людоедов называли, как ему показа­лось, канибами, откуда и произошло название «канни­балов» для подобных племен.

Вскоре самому Колумбу пришлось познакомиться с дикой отвагой хищных караибов. К берегу был послан за водой бот, и к нему приблизилось индейское каноэ с шестью караибами. Некоторое время индейцы с удив­лением смотрели на чудесных иноземцев, пока им не от­резали путь к берегу. Заметив это, они схватились за оружие, несмотря на то, что их было всего шестеро, а испанцев двадцать четыре, и хотя у них были только луки и стрелы с наконечниками из рыбьих зубов, но наконечники эти были отравлены ядом плодов манза- нильи, а стрелы летели с такой силой, что пробивали панцири и щиты. Двое испанцев были ранены, и один из них смертельно. Когда лодка дикарей опрокинулась, они быстро поплыли к берегу, продолжая стрелять из воды. Европейцам, однако, удалось захватить мужчину и женщину; первый умер от раны, женщину же позже отвезли в Испанию, где она привлекала всеобщее вни­мание своим диким упорством, черными кругами вокруг глаз и в особенности странным обычаем всех караибов носить на икрах и на руках тесные подвязки, от которых руки и икры безобразно вспухали.

В конце ноября флот прибыл к Эспаньоле (Гаити). Матросы, участвовавшие в первом плавании, с восторгом узнали места, где они провели столько прекрасных дней, а вновь приехавшие с любопытством слушали их рассказы.

К вечеру 27 ноября флот подошел к тому месту, где был построен Навидад. Согласно условию, сделали два пушечных выстрела, но на них отвечало только эхо гор, а кругом продолжала царить мертвая тишина. Все с тревогой ожидали утра. Вдруг среди темноты раздался крик: «Альмиранте!» («Адмирал!») Колумб подошел к борту с факелом в руке, и на корабль поднялся инде­ец с несколькими кусками золота. Из неясных и плохо понятных и переведенных слов адмирал узнал нерадост­ные вести: из оставшихся тут европейцев одни умерли, другие ушли внутрь острова с несколькими индейскими женщинами.

Настало утро. Год тому назад здесь сновали много­численные каноэ индейцев, теперь же не показывалось ни одного. На берегу не толпились доверчивые туземцы, нигде не видно было дыма, напоминавшего о гостепри­имной кровле. Со страхом сошел Колумб на берег, где нашел только остатки пожарища и развалины форта Навидад. Кругом валялись лохмотья европейских одежд, черепки и осколки европейской утвари. Скоро нашли и несколько заросших высокой травой могил ев­ропейцев, ясно говоривших, что последние умерли уже несколько месяцев тому назад.

Только постепенно узнали печальную историю пер­вого поселения в Новом Свете. По отплытии Колумба некоторые своевольные колонисты возмутились против своих начальников, многие пали во время борьбы, а другие ушли во вновь открытую и богатую золотом стра­ну Чибао. Наконец какой-то касик овладел фортом и сжег его. Такова была грустная история первого евро­пейского поселения в Вест-Индии. При этом и доверие туземцев исчезло, а сам Гуаканагари держал себя сдер­жанно, почти подозрительно, и в одно прекрасное утро туземцы покинули берег.

Колумб также не хотел долго оставаться на этом не­счастливом месте: он вскоре отыскал более удобный пункт для нового поселения при устье трех речек с от­личной гаванью и прекрасным климатом, где и в декаб­ре-месяце веяли теплые ветры. Началась оживленная деятельность: плотники и мастеровые бодро принялись за устройство первого в Новом Свете христианского го­рода, с церковью, базаром и ратушей, названного в честь королевы Изабеллой. Но и этому поселению не посчастливилось: эта вечная весна скрывала за собой коварный климат. Уже несколько недель спустя треть европейцев заболела лихорадкой, и сам Колумб лежал три месяца больным.

Между тем Колумб поручил Охеде исследовать ост­ров, а главное - проникнуть в золотоносные горы Чи­бао. Через шесть дней Охеда вернулся с речным песком, в изобилии содержащим этот драгоценный металл. Это была радостная весть среди тяжелых обстоятельств. Колумб мог теперь доказать испанским монархам, что его обещания были не совсем безосновательны. Нужда­ясь снова в съестных запасах, лекарствах, винах и ло­шадях - этих страшилищах в глазах индейцев, никог­да не видевших таких больших, сильных четвероногих, Колумб доносил о плодородности страны, о необыкно­венно быстром росте здесь сахарного тростника и зер­новых хлебов и вместе с тем послал злополучное пред­ложение - ловить караибов и продавать их в рабство для покрытия расходов по колонии.

Между тем вскоре по отплытии кораблей в Испанию среди поселенцев стали проявляться ропот и недоволь­ство, и скоро многими овладело тупое равнодушие. Гос­подам, не привыкшим работать, но любившим хорошо есть, приходилось молоть хлеб и питаться плохим горо­ховым супом. Но вместо того чтобы заняться в качест­ве простых колонистов обработкой необычайно плодо­родной земли и тем обеспечить себя, все помышляли только о золоте и открыто жаловались на то, что их будто бы обманули. С затаенной ненавистью смотрели поселенцы на своего повелителя, к тому же не испанца, который, между тем, без различия звания и положения, от каждого требовал строгого повиновения, и вскоре возник заговор, с целью завладеть кораблями и уехать на родину. Колумб вовремя узнал о нем и заковал в це­пи главного зачинщика, Берналя де Писа, чтобы при первом же случае отослать его в Испанию. Спокойствие было восстановлено, но зато Колумба стали считать же­стоким.

Колумб старался забыть все эти неприятности и стре­мился к новым открытиям, к своей заветной цели - най­ти землю Катай. Океан был его родной стихией, и толь­ко здесь проявлялись во всей своей силе его наблюда­тельный ум, неустрашимость и твердость; он не был соз­дан организатором чего-либо.

Сначала он решил исследовать внутренность острова и в марте 1494 года с небольшим отрядом вышел из Изабеллы. С неимоверными трудностями прошли они через высокие прибрежные горы и проникли через един­ственное узкое ущелье в прелестную долину «Королев­ское поместье», по которой отряд прошел с распущен­ными знаменами и при звуках труб. Высокая трава поч­ти скрывала всадников, а величественные пальмы приво­дили путников в изумление. В горной местности Чибао Колумб основал сильный форт Святого Фомы, назначив его местом хранения добываемого в стране золота.

Затем Колумб оставил в Изабелле большую часть своего отряда, назначив начальником его брата своего Диего, а сам 24 апреля 1494 года на трех неглубоко сидящих судах, дозволявших приближаться к берегам, отправился исследовать неизвестные окружающие моря.

Миновав пустынный Навидад, эскадра направилась к западу и скоро достигла восточной оконечности Кубы, Пунта де Манси. Получив сведения о стране, богатой золотом, Колумб поплыл к югу и 5 мая остановился у острова Ямайка. Здесь эскадру окружили большие, фу­тов в 90 длины (1 фу Т - английская мера длины, равная 0,3048 метра), пироги с вооруженными бесстрашными индейцами, головы которых были украшены коронами из перьев, а с берега донеслись глухие звуки боевых индейских труб. Но когда на туземцев выпустили собак, они заключили мир.

Убедившись, что золота здесь мало, Колумб снова направился к северу с целью исследовать Кубу. Осто­рожно и с трудом пробирались корабли между бесчис­ленными необитаемыми островками, постоянно тревожи­мые то теми, то другими явлениями природы. Каждый вечер разражалась ужасная гроза, но за нею всегда следовало прекрасное утро. Море принимало разные цвета, и однажды корабли попали в молочное море - явление, происходящее от плавающих в море бесконеч­но мелких частиц земли. Путешественники наши береж­но наполнили водой бочку, чтобы показать в Испании это чудо природы. Затем цвет воды сделался зеленым, а потом совсем черным.

Три месяца продолжалось это трудное плавание. Ко­рабли попортились, и обнаружилась течь, а подмочен­ный провиант сделался негодным. Полагая, что Куба не остров, Колумб воротился. Если бы он проплыл еще двое суток, то достиг бы западной оконечности Кубы, мыса Святого Антония, откуда, конечно, поплыл бы да­лее к западу и попал бы на материк новой части света. Но ему не суждено было узнать все значение своих от­крытий, и он всю жизнь продолжал думать, что доплыл до Азии.

На обратном пути к Гаити Колумб сильно захворал. Он не спал тридцать ночей, делил все лишения со свои­ми матросами, переносил даже более, чем все они, и крепкий организм его не выдержал. Испуганный экипаж привез его в гавань Изабеллы полумертвым, в бессозна­тельном состоянии. Когда Колумб пришел в себя, он, к радости своей, увидел около своей постели брата свое­го Бартоломе, который, узнав об открытиях брата, по­спешил из Англии через Испанию в Гаити. Будучи сам еще слишком слабым, Колумб назначил его своим на­местником, превысив тем самым свои полномочия. Ко­роль Испании долго не мог ему этого простить.

Бартоломе Колумб обладал спокойным и реши­тельным характером, и когда однажды морские разбой­ники ограбили его дочиста, он стал добывать себе сред­ства к жизни составлением карт, чем и обратил на себя внимание английского короля Генриха VII. Как моряк и естествоиспытатель, он уступал своему честолюбивому брату, но превосходил его твердостью характера и по­тому всегда имел на него влияние.

Бартоломе прибыл из Испании на Гаити с тремя су­дами через четыре дня после отплытия Христофора.

Уехавшие на этих судах в Испанию поселенцы наме­ренно распространили там слух о безвыходном положе­нии колонии, обвиняя во всем адмирала.

Между тем поселенцы - офицеры и солдаты, дворя­не и рабочие - безжалостно обременяли несчастных ин­дейцев тяжелой работой, истязали их, чтобы добыть от них золота, обижали их жен и детей, так что под конец даже этот терпеливый, гостеприимный и кроткий народ потерял терпение и возмутился против своих притесни­телей. Составился даже заговор, в котором приняли уча­стие четыре касика, и в числе их воинственный Каона- бо, предавший пламени больницу с 40 больными и в те­чение целого месяца осаждавший форт Святого Фомы. Один Гуаканагари оставался верен испанцам и изве­щал Колумба о планах своих соплеменников.

Прежде всего было необходимо обезопасить себя от Каонабо. Сам Колумб был еще слишком слаб. Тогда отважный Охеда хитростью овладел этим касиком, и вскоре весь остров был покорен и во многих местах уст­роены маленькие форты. Каждый индеец обязан был отныне доставлять известное количество золотого песка или тюк хлопчатой бумаги. Но обещанных Колумбом золотых гор не оказалось, а бессмысленные поиски зо­лота нередко доводили испанцев до голодной смерти в плодороднейшей стране света. Индейское население ста­ло вымирать; изо дня в день рылись они в золотоносном песке или возделывали под палящими лучами солнца поля маниока, с тоской вспоминая свою прежнюю безза­ботную жизнь, свои песни и пляски под звуки раковин. Жизнь стала для них мучением, и многие из них конча­ли самоубийством. Когда же наконец они убедились, что испанцы добровольно не возвратятся на небо, то реши­ли голодом заставить своих притеснителей удалиться и в один прекрасный день побросали свои жилища и бе­жали в горы, где надеялись прокормиться охотой и кор­нями. Даже преданный европейцам Гуаканагари уда­лился в леса. Но там между ними распространились по­вальные болезни, унесшие несколько тысяч индейцев, а вернувшихся к прибрежью ожидало прежнее рабство.

Между тем Колумбу грозила новая неприятность: из Испании приехал королевский уполномоченный Агуадо с поручением собрать сведения о положении колонии, и Колумб вынужден был вместе с ним вернуться в Испа­нию, чтобы оправдаться перед монархами. Перед отплы­тием судьба еще раз побаловала Колумба: один из ис­панцев женился на вдове касика, скоро заметившей тоску мужа по его единоплеменникам, и, чтобы привя­зать его к себе, она указала ему на юге острова бога­тые золотоносные жилы. Благодаря этому Колумб мог привезти в Европу весть о находке богатых золотых рудников.

Перед отплытием разразилась страшная буря, пото­пившая в гавани Изабеллы четыре каравеллы, и только 10 марта 1496 года Колумб на двух судах отплыл в Ис­панию. С ним ехали 225 человек прежних поселенцев - больных, недовольных и разочарованных обетованной страной. На кораблях находились также тридцать плен­ных индейцев, и между ними Каонабо. К несчастью, Ко­лумб уклонился слишком далеко к югу, где его задер­жали встречные ветры. На судах начался голод, и дело дошло до того, что экипаж хотел съесть индейцев, но Колумб решительно воспротивился этому ужасному на­мерению и с замечательной точностью вычислил, что земля должна находиться невдалеке. На следующий день действительно показался мыс Святого Винцента, и 11 мая 1496 года в гавани Кадиса корабли бросили якорь.

На этот раз Колумб не сразу добился аудиенции. Ис­пания воевала с Францией за Неаполь, и королевская чета была занята заключением знаменательного брака их дочери Иоанны с Филиппом Бургундским (благода­ря этому браку, Карл V, сын Иоанны и Филиппа Бур­гундского, сделался государем Нидерландов, Австрии, Германии и Испании).

При этих обстоятельствах Фердинанду и Изабелле было не до дикарей Нового Света. Колумб и индейцы не имели уже прелести новизны, и потому народ также меньше интересовался ими.

Наконец монархи благосклонно приняли Колумба, утвердили его права и привилегии и даже утвердили назначение наместником Бартоломе Колумба, но адми­ралу не удалось добиться отмены декрета, дозволявше­го всем и каждому снаряжать на свой счет суда и де­лать открытия в новых землях.

М ногие специалисты, трудившиеся над жизнеописанием Гумбольдта, замечали, что ни одному человеку не под силу охватить его универсальную деятельность.

Не собираемся этого делать и мы, отметив лишь те наиболее интересные, на наш взгляд, эпизоды из его биографии, которые позволят понять, как возникла и почему была столь блестяще реализована невероятная по своим результатам идея путешествия ученого в Америку. А начнем с самого детства, чтобы сразу же, скажем откровенно, несколько удивить читателя.

Александра не считали одаренным ребенком! Родившись в 1769 году в Берлине, в высокопоставленной семье, он с детства, как то было принято в высшем немецком обществе, имел многочисленных маститых педагогов, - но, несмотря на все их старания, явно был не в силах оправдать ожидания своих домашних учителей.

Робкий и застенчивый, он развивался довольно медленно, не умея схватывать все «на лету». Воспитатели приходили от него в отчаяние и не верили, что в нем есть хотя бы заурядные способности. К тому же, мальчик не был физически крепок и часто болел.

Можно было бы, конечно, объяснить слабые успехи Александра большой учебной нагрузкой, - его готовили в университет. Но дело, было, очевидно, не в этом. Старший брат Александра, Вильгельм, привлекавший преподавателей своей сметливостью, открытостью и живостью характера, учился тому же самому, но сравнительно легко.

Ему нравились логика и философия, основы экономики, - словом, все, что могло бы со временем помочь занять достойное место при прусском дворе. А ведь именно о таком будущем для своих сыновей мечтала их мать... Александра же интересовали совсем иные вещи. Еще ребенком он с удовольствием собирал камешки и растения, неосознанно отдавая предпочтение наукам о природе.

Подобные пристрастия, мягко говоря, не пользовались уважением в кругу его семьи и родственников. Между тем, существует предание, которое свидетельствует не только о серьезности этих увлечений, но и о чувствительном самолюбии юного Гумбольдта.

Как-то его высокомерная тетушка-аристократка, супруга камергера (придворное звание высокого ранга), с издевкой спросила, имея в виду ботанические интересы Александра, не собирается ли тот пойти в аптекари. На это одиннадцатилетний мальчик ответил, что уж лучше в аптекари, чем в камергеры.

Ботаника была не единственным пристрастием «маленького аптекаря», как называли Александра в детские годы. Дома его часто заставали в комнате, увешанной географическими картами. Видимо, уже тогда его начала преследовать «требовательная жажда дали». Шло время, и робкие ростки этой жажды, неведомо откуда появившиеся в душе ребенка, медленно, но неуклонно прорастали...

Однако, учеба по принуждению продолжалась. В 1787 году Гумбольдт по настоянию матери отправляется во Франкфурт-на-Одере, в университет - изучать экономику, финансы и управление.

Ему здесь скучно; да и уровень преподавания, вероятно, оставлял желать лучшего. «Если у королевы наук где-нибудь и есть свой храм, - пишет Александр домой, - то, уж конечно, не в этом городе». Поэтому уже после первого семестра он решает во Франкфурт больше не возвращаться.

Дома, в Берлине, утоляя свой все возрастающий интерес к ботанике, юноша тщательно изучает местную природу: ищет разные мхи, лишайники и грибы, неоднократно посещает ботанический сад. Одновременно, как бы готовясь к будущему, он учится рисовать с натуры и осваивает граверное искусство. Весной 1789 года Гумбольдт вновь покидает Берлин, отправившись для дальнейшего обучения в Геттинген.

В отличие от Франкфурта, в Геттингенском университете, где давали достаточно широкое общее образование, в общении с эрудированными преподавателями начался быстрый интеллектуальный рост Александра. Он изучает греческий язык (по выражению самого Гумбольдта, «основу основ всякой учености»), высшую математику, природоведение, химию, ботанику, занимаясь одновременно филологией…

Уже в студенческие годы проявляется одно из важнейших качеств нашего героя - универсальность интересов. Ему было небезразлично буквально все, что касалось отношений человека и природы. Мечты о дальних странствиях, о живописных ландшафтах, о диковинных растениях и животных волновали воображение студента...

Именно тогда Александр встречает человека, который, возможно, окончательно поставил точку в предполагаемой карьере Гумбольдта, как чиновника. Этим человеком был Георг Фостер, ботаник и зоолог, химик и физик, географ и историк; мореплаватель, сопровождавший своего отца - ученого-естествоиспытателя Рейнгольда Форстера во второй кругосветной экспедиции знаменитого Джеймса Кука.

Гумбольдт попал под обаяние этой выдающейся, разносторонней и энергичной личности. Теперь его учеба окончательно стала целенаправленной. В Гамбурге, где Александр продолжил свое обучение в частной торговой академии, он старался постоянно общаться с иностранцами, чтобы поскорее изучить языки и обычаи других стран.

На лекциях он прежде всего стремился запомнить сведения о колониальных товарах, о денежном обращении и др. Одновременно он совершает экскурсии, во время которых исследует окаменелости - остатки древних растений и животных, сохранившиеся в горных породах…

25 сентября 1493г. из Кадиса вышло 17 судов под командованием легендарного путешественника и первооткрывателя Христофора Колумба. По различным сведениям, в состав второй экспедиции вошло от 1500 до 2500 человек, среди них были моряки, священники и монахи, а также дворяне и придворные, чиновники, прельщенные возможностью быстрой наживы на вновь открытых землях. На кораблях плыли ослы и лошади, крупнорогатый скот, свиньи, семена сельскохозяйственных культур и виноградные лозы, которые требовались для организации колонии.

В отличие от первого путешествия, на этот раз Колумб взял курс на 10° южнее, поймал попутный ветер и смог пересечь океан в рекордно сжатый срок – 20 дней. В ноябре корабли подошли к острову, который Колумб назвал Доминикана. Остров был обнаружен в воскресенье, а «доминика» переводится с испанского языка, как «воскресенье». Затем экспедиция повернула на север. По пути Колумб открыл и отметил на карте ряд островов, в том числе Санта-Крус, Сант-Эстатиус и Сант-Киттс, Сабу, Монтсеррат, Невис, Гваделупу и Антигуа. Продолжая держать курс на север, он увидел землю, состоящую из сорока островов, которые получили название Виргинские острова (в пер. с испанского «девичьи»).

В конце ноября корабли пришвартовались в Эспаньоле (Гаити), где взору мореплавателей открылось жуткое зрелище. Форт, который здесь был сооружен во время первого плавания, был сожжен. Из европейцев никого не осталось: одни были убиты местными жителями, другие – утонули, пытаясь бежать на лодке. Команда отстроила новый форт и отправилась на поиски новых земель. Экспедиция обогнула мыс Майси, прошла вдоль юго-восточного побережья Кубы, достигла острова Ямайка, откуда повернула обратно в сторону Кубы, дошла до мыса Крус, направилась на запад и, дойдя до 84° з.д., повернула обратно. Преодолев расстояние в 1700км, Колумб не дошел всего 100км до западной оконечности Кубы, но был вынужден возвращаться в связи с тем, что море изрядно обмелело, матросы проявляли недовольство, еда заканчивалась. Корабли вошли в гавань Кадиса в июне 1496г.

Результатом второго плавания Колумба стало покорение Эспаньолы и истребление местных жителей, был основан и появился на карте город Санто-Доминго, проложен оптимальный морской маршрут в Вест-Индию. Была составлена карта южного побережья Кубы. Среди открытий – острова Пуэрто-Рико, Ямайка, Малые Антильские и Виргинские острова. Тем не менее, Колумб уверен в том, что его суда проходят в Западной Индии. Примечательно, что морской путь в Индию был открыт только в XVI веке. Тем не менее, за островами, которые появились на карте благодаря Колумбу, закрепилось название «Вест-Индия».

Несмотря на то, что с плаванием Колумба географическая карта того времени значительно обогатилась, оно было признано неудачным. Все потому, что золота было обнаружено мало, а в организованной колонии Изабелла бушевали болезни. В Испании Колумба встретили холодно, впоследствии он был лишен многих привилегий.

Эпоха Великих географических открытий была одним из самых романтичных периодов в жизни человечества. Стремительное развитие мореплавания не только открывало для Европы карту мира, но и поднимало с социальных низин на вершины славы огромное количество всяких тёмных личностей.

Если внимательно присмотреться к участникам тех самых экспедиций, то мы практически не найдём там учёных. С большим трудом найдём негоциантов (хотя, примерно половина экспедиций производилась именно на деньги частных лиц, крупных и средних бизнесменов). Не было там и священников, жаждущих славы на почве миссионерства. Позвольте, но кто же там тогда был? А были там авантюристы, проходимцы и мошенники всех мастей и сортов, джентльмены удачи, романтики большой дороги и прочая, и прочая…

Причём, были они не только простыми матросами. Командиры и вдохновители большинства экспедиций: Дрейк, Магеллан, Кортес – все они были либо кондотьерами, либо просто разбойниками.

Важнейшим из открытий того периода было открытие Америки. Человек, сделавший это, покрыл себя неувядающей славой. Звали его Христофор Колумб. И что любопытно: практически все источники, описывая его жизненный путь, начинают своё повествование именно с момента его первой экспедиции, скромно умалчивая о том, что же было до. Кроме того, события, происходившие вокруг него уже после начала его экспедиций уж совсем никак не поддаются логическому объяснению.

Это как-то странно: складывается такое впечатление, что многое из жизнеописания великого мореплавателя сознательно упускается из виду. Если же разобраться в его жизненном пути более детально, то причины такой «застенчивости» авторов становятся вполне понятны. Колумб был настолько неординарной личностью, что описывать все его деяния было бы несколько «неудобно»…

Никто точно не знает, откуда Колумб был родом, однако, имена его родителей известны, во всяком случае, они упоминаются метриках и в трудах историков. Долгое время считалось, что наш герой родился в Генуе. На сегодняшний день 2 итальянских, 2 португальских и 4 испанских города оспаривают право называться родиной Колумба.

Известно, что примерно с 12 лет Колумб точно жил в Генуе, где мог наблюдать за особенностями светской жизни и бизнеса того времени. Христофор прекрасно усвоил правила этой игры, в которой бизнес тесно переплетался с властными структурами, и к 25 годам, окончив Павийский университет, обретя некоторый опыт в морской торговле и обзаведясь необходимыми связями, он перебирается с семьёй в Португалию. Поводом к переезду послужил конфликт с властями Генуи. Колумб, имеющий к тому времени собственное предприятие, попытался обмануть своего партнёра, ставшего в последствии дожем. Даже в наши дни бизнесмены, «кидающие» власть, потом долго жалеют об этом, а тогда это было вообще смерти подобно.

В Португалии Колумб развивает обширную деятельность: участвует во множестве торговых экспедиций, посещает практически все страны Европы, много путешествует в Африку. Именно тут ему в голову приходят первые мысли о другом пути в Индию, отличном от тех, которые пытались найти португальские моряки (в обход Африки).

Проблема была в том, что один из наследных принцев Португалии, Энрике, прозванный «мореплаватель» настолько долго и упорно продвигал именно эту идею, что даже при нынешнем короле Португалии, Жуане 2-м, являвшимся внучатым племенником Энрике, никаких других способов пути в Индию даже не рассматривалось. Вот что значит авторитет, тем более королевский!

Однако, упорству Колумба мог позавидовать даже дьявол. Хитрый генуэзец смог донести до короля Жуана свои идеи, но то, чего хотел Колумб для себя лично, королю не очень понравилось, и он не дал разрешения на это предприятие. Что, впрочем, не помешало ему дать Колумбу возможность заработать на некоторых государственных заказах.

Жуан даже предположить не мог, какого хитрого плута он допускает к освоению государственных средств. За три года Колумб зарабатывает в несколько раз больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Жуан 2й был политиком, в первую очередь, занимающимся укреплением королевской власти и не особо интересовавшимся финансами государства (благо, тогдашняя экономика Португалии была достаточно стабильной), поэтому на тёмные делишки Колумба никто не обращал особого внимания.

Но, сколько веревочке не виться, а совьётся в петлю. Последней удачной аферой нашего героя был подряд на снабжение постройки крепости Эльмина в Гане. За неполных два года крепость была построена, однако Диогу де Азамбужа, начальник строительства и первый комендант крепости устроил внезапную ревизию и выяснил, что к нечистым рукам нашего героя прилипло несколько сотен тысяч реалов. А поскольку сам король уделял особое внимание первой крепости «Чёрной Африки», скандал разразился нешуточный.

До петли, однако, дело не дошло, но Христофору пришлось в 1485 году с семьёй срочно бежать из ставшей вдруг очень неуютной Португалии в Испанию. Что, впрочем, не помешало ему сохранить практически все средства, «заработанные» в Португалии. К этому времени он уже окончательно продумал идеи, каким же образом можно осуществить плавание в Индию напрямую, а не через юг Африки.

Бизнес в Испании шел немного не по тем правилам, к каким Колумб привык в Генуе и Португалии, кроме того, Гранадская война, которую король Испании, Фердинанд 2-й вёл лично, наложила определенный отпечаток на все процессы в королевстве.

Нужно сказать, что Фердинанд был весьма толковым монархом и дела королевства при нём содержались в относительном порядке, а всякого рода сомнительные мероприятия особо не поощрялись. Спустив примерно за полтора года все свои деньги в неудачных предприятиях, Колумб остался практически ни с чем, и единственной идеей, которая осталась у него, было плавание в Индию через Атлантический океан.

Поддерживаемый авторитетом своих новых испанских друзей, он предоставляет королю Испании свой бизнес-план торгового пути в Индию, но снова не находит поддержки. И снова, как и в случае с португальским королём, всё упирается в амбиции «генуэзского выскочки».

Чего же хотел Колумб? Во-первых, быть вице-королём всех открытых им земель, что означало, формально подчиняться Испанской Короне, а фактически – никому. Во-вторых, получить титул «главного адмирала», что опять же, ни к чему не обязывало, но обеспечивала его весьма неплохим пособием. Не удивительно, что короли ответили ему отказом.

Однако, с точки зрения финансов, план был действительно очень неплох. Причем настолько, что даже Жуан 2-й, король, которого Колумб фактически «кинул», написал ему письмо, что он может вернуться в Португалию, не опасаясь преследований со стороны властей, лишь бы он осуществил свой план.

Но, Колумбу было уже не до португальского короля. Его планом заинтересовалась супруга Фердинанда, королева Изабелла. Будучи очень ревностной католичкой, она оценила ту часть плана Колумба, которая касалась миссионерской деятельности, а также те выгоды, которые давал путь в Индию в обход Османской Империи. В общем, королевская чета наконец-то, дала Колумбу «добро» на его экспедицию.

И снова проявилась «хитрая» натура нашего героя. Набирая спонсоров на экспедицию, он прикинулся «бедным родственником», у которого совершенно нет денег. Дошло до того, что, составляя бюджет экспедиции, он занял половину её стоимости у Мартина Пинсона, которую внёс в её уставной фонд от своего имени, обещав расплатиться в конце. Пинсон же присоединился к экспедиции, как обычный пайщик с долей гораздо меньшей, чем у Колумба.

Во время первого плавания Колумб всячески подтрунивал над Пинсоном, в конечном итоге, заставив его выйти из себя и отправиться домой самостоятельно. Это впоследствии сыграло роковую роль в его судьбе. Опередив корабль Пинсона всего на несколько часов, Колумб так представил дело перед королём, что Пинсону вообще было запрещено появляться при дворе, как человеку, утратившему монаршее доверие. От полученного стресса Пинсон заболел и через несколько месяцев умер, дав Колумбу полное право не возвращать занятых у него денег.

Открыв новые земли, Коллумб достаточно быстро понял, что это вовсе не Индия, однако, признать это открыто было равносильно погибели. И Колумб решил, тянуть до последнего, попутно используя свой статус вице-короля на полную катушку.

Для быстрого освоения открытых земель новоиспечённый вице-король не гнушался никакими средствами. Он выбил у короля право набирать поселенцев из заключённых, поскольку им не нужно было платить жалование – они работали за свою свободу. Кроме того, под новые экспедиции он получал огромные ссуды у богатеев того времени, обещая расплатиться с ними ещё не найденными пряностями и драгоценностями. А «на местах» наш финансовый гений создал такое замечательное государство, что будущие диктатуры покажутся просто невинными лагерями отдыха. Местных индейцев сначала «привязали» к земляным участкам, наподобие крепостных крестьян, а потом и вообще превратили фактически в рабов.

Самым же интересным было то, что практически все доходы Колумб не выпускал из своих рук, расплачиваясь разве что с королём, и то, лишь немногим покрывая выданные ему суммы. Ни о каких прибылях «десять дублонов на один вложенный» и речи быть не могло.

Почти шесть лет он вводил общественность в заблуждение, пока Васко да Гама, не обогнув Африку с юга, нашел настоящий морской путь в Индию. Возмущение обманутых аристократов было настолько велико, что за Колумбом был послан специальный флот, команда которого арестовала авантюриста и в кандалах привезла его в Испанию.

Однако, финансовые круги Испании, уже начавшие осваивать новые земли, и увидев в них немалый потенциал, ходатайствовали перед королём о невиновности Колумба, и он был быстро освобождён.

Последнее путешествие Колумба было своеобразным «искуплением». В нем он действительно вёл себя, как настоящий исследователь, не заботясь о своём кармане. За два с половиной года он обследует побережье Мексики и создаёт его карту. А ещё через два года он умирает в Севилье.
Через несколько лет после смерти Колумба оба его сына совершают своеобразный каминг-аут. Однако, речь не идёт о том, что понимают под этим наши современники. Наследнички просто показывают, что оставил им незабвенный папаша.

Совокупное состояние Диего и Фернанда Колумбов было такое, что превосходило годовой доход всей Испании раз эдак в пять. Абсолютно все деньги, которые так или иначе «выбил» Колумб со спонсоров, Короны и просто удачных «гешефтов» на новом континенте, он отправлял своему хорошему знакомому, Луису де Серда, испанскому аристократу, который, собственно, и помог Колумбу представить свой проект королевской чете Испании. Де Серда умер за несколько лет до смерти Колумба, однако, его наследники продолжали помогать Колумбу. А потом передали все финансы обоим его сыновьям.

Христофор Колумб был одной из самых противоречивых личностей в истории человечества. Это был гениальный первооткрыватель, опередивший своё время. Однако, не стоит забывать и о тёмной стороне его натуры. Чрезмерная любовь к лёгкому обогащению мало кому приносила счастье. Возможно, именно поэтому открытые земли назвали не в его честь, а в честь человека, досконально их исследовавшего и доказавшего, что это не просто «не Индия», а вообще – Новый Свет. Этим человеком был Америго Веспуччи, но это уже совсем другая история…