Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

1. История физиогномики

2. Понятие физиогномики

3. Особенности физиогномики

Заключение

Список использованных источников

Введение

Вы встретились с незнакомым человеком. Какой у него характер, какие поступки он может совершить, какой вид деятельности для него предпочтительней и чего от него вообще можно ожидать? Это можно узнать, посмотрев на его лицо.

Древняя оккультная наука физиогномика тысячелетиями пыталась доказать существование связей между лицом и судьбой человека. Термин «физиогномика» происходит от греческих слов «природа» и «знание» и означает искусство познавать по чертам лица характер человека, его судьбу. Есть профессии, в которых для квалифицированного выполнения обязанностей и достижения мастерства специалист должен обладать не только специфическими профессиональными знаниями, но и опытом «чтения» лица человека. Это врачи, юристы, адвокаты и следователи, художники, писатели и психологи.

Древние ученые пытались определить по лицу то, что изначально предначертано человеку судьбой и какие существуют связи между его внешним обликом и внутренним миром. От эпохи к эпохе, от одного народа к другому, интерес к физиогномике то усиливался, то внезапно пропадал. Одни считали ее лженаукой, другие преклонялись перед ней, но несмотря ни на что, она все же существовала и продолжала развиваться.

Наивысшее развитие физиогномика как наука получила на Востоке. Китайцы на протяжении многих веков разрабатывали свои методы изучения лица человека и научились это делать без типичных ошибок и погрешностей.

Совокупность всех черт лица и мимики в целом - это своеобразная визитная карточка внутреннего мира человека. Выражение лица является результатом эмоций, действующих на человека и оставляющих на нем «печать» на всю оставшуюся жизнь. То есть по лицу человека можно прочитать не только чувства, но характер и судьбу .

1 . История физиогномики

С древних времен лицо человека привлекало ученых, мыслителей и исследователей. Каждый из них стремился создать свою теорию. К сожалению, все эти теории были несовершенны.

Физиогномикой занимались греческий философ и математик Пифагор (VI в. до н. э.) и ученые Древней Греции и Древнего Рима: выдающиеся врачи Гален (II в. до н. э.) и Цельс (I в. до н. э.), крупные мыслители Цицерон (I в. до н. э.), Плиний-младший (I в. до в. э.), римский оратор Квинтилиан (I в. до в. э.) и др.

Один из самых серьезных трудов, посвященных изучению человеческого лица, принадлежит Аристотелю. Его считают одним из создателей учения о физиогномике. Он применял ее для распознавания душевных качеств людей по внешности. В его работах, например, есть такие слова: «Если люди имеют большие лбы, то они медлительны в движениях; если у них широкие лбы, то они легко подвержены безумию; если же у них лбы закругленные или выпуклые, то они вспыльчивы. Прямые брови являются признаком мягкого нрава. Жесткость характера выражается бровями, которые закругляются к носу. Если брови при этом сходятся друг с другом, тогда, возможно, главной чертой характера является ревность, низко стоящие брови - признак зависти».

Большое внимание Аристотель уделял глазам. На основе своих наблюдений он сделал следующие выводы:

1. О состоянии и возможностях психики человека можно судить на основании оценки особенностей строения его головы и лица.

2. Кроме того, отдельные черты лица человека имеют сходство с животными, которые наделяются якобы свойственными им от природы качествами: «нос толстый, как у быка, означает лень; широкий нос с большими ноздрями, как у свиньи, - глупость; острый, как у собаки, нос - признак холерического темперамента; орлиный нос означает смелость; крючковатый, как у вороны, - настороженность; у кого широкий рот, тот храбр».

3. Также можно установить сходство между отдельным человеком и представителями целых рас и народностей - эфиопов, индийцев, хеттов и др., затем, проанализировав личностные признаки разных народов, определить индивидуальный характер по выраженности соответствующих внешних черт.

4. Если лицо человека несет в себе черты, характерные для проявления определенных эмоциональных состояний (умиротворение, испуг, страсть), то можно утверждать, что именно это состояние фактически является его индивидуальной особенностью. Например, если лицо человека постоянно напоминает маску страха, то он по натуре своей, скорее всего, боязлив.

Положения Аристотеля долго служили основой для наблюдений физиогномистов-исследователей. В средние века, как и многие другие науки, физиогномика «ушла в подполье», но начиная с XV в., снова стала предметом всеобщего интереса, ею занимались врачи, духовные лица, философы, судьи.

Вклад Леонардо да Винчи в изображение и понимание лиц бесценен. Он детально изучал мимику, жесты и другие выразительные движения человека, отмечая, что определенная мимика свойственна не только радости или горю, ненависти или печали, но и различным нюансам этих переживаний. «Тот, кто смеется, не отличается от того, кто плачет, ни глазами, ни ртом, ни щеками, но только неподвижным положением бровей, которые соединяются у того, кто плачет, и поднимаются у того, кто смеется…, брови и рот по-разному изменяются при разных причинах плача». Созданный им портрет Моны Лизы является одним из величайших шедевров искусства. Леонардо да Винчи «изобразил ту восхитительную улыбку, при взгляде на которую испытываешь скорее небесную, чем земную радость…. приглядевшись, готов поклясться, что жилка на ее шее бьется», - писал Визари. Позировавшую даму развлекали нанятые Леонардо музыканты, возможно, этим объясняется ее легендарная улыбка. В своем «Трактате о живописи» Леонардо да Винчи рекомендовал художникам всегда иметь при себе альбом, чтобы в любой момент можно было сделать графический набросок случайно встретившегося интересного лица человека. При этом он советовал обращать внимание на эмоциональные переживания людей - радость, печаль и т. д. и накапливать таким путем наглядный материал о человеческом лице, человеческой мимике, который в дальнейшем может быть полезен при написании больших полотен.

Леонардо да Винчи первым дал правильное объяснение связи между стабильным выражением лица и повторными движениями мимической мускулатуры. Для своих исследований в области физиогномики он выбирал людей старых, так как их морщины и изменения черт лица говорили о пережитых ими страданиях и чувствах .

Цюрихский пастор Иоганн (Гаспар) Лафатер (XVIII) был самым известным физиогномистом своего времени, талантливым исследователем и неутомимым тружеником, обладавшим логическим мышлением и необыкновенной интуицией. Ему принадлежит десятитомное сочинение «Искусство познавать людей по физиономиям». Как никто другой, он умел определять характер и будущее человека по лицу. Его работа «Фрагменты физиогномики», опубликованная между 1775 и 1778 гг., была переведена на разные языки и использовалась специалистами разных стран на протяжении многих лет.

Лафатер изучал психологические особенности человека, используя признания прихожан на исповеди, а затем сопоставлял полученные данные с особенностями черт лица. Таким образом, были описаны тысячи хорошо известных ему лиц, и на основании этого материала сделаны выводы о взаимосвязи формы профиля и внутреннего склада человека. Так, он считал, что строение и очертания черепа и лба отражают умственную жизнь человека, а строение лицевых мускулов, очертания носа и щек - моральную и эмоциональную жизнь; форма рта и линия подбородка обнаруживают чувственные, животные качества.

Лафатер, определяя особенности характера по рельефу лица и строению черепа, претендовал на роль основателя новой науки: «Лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они прочитываются в короткое время и меньше обманывают нас».

Однако Лафатер сделал ряд ошибок, недопустимых для серьезного исследователя, и впоследствии его труды вызвали серьезную критику по следующим пунктам: предмет его наблюдений составляли не все черты лица и их совокупность, а в основном его нижняя часть и так называемый лицевой профиль; отсутствие системного подхода; объективные закономерности довольно часто заменялись субъективным мнением автора. Тем не менее, идеи Лафатера нашли своих почитателей. На его выступления и физиогномические сеансы съезжались люди изо всех стран мира, ему присылали портреты, слепки и маски. Физиогномистом восторгались, его превозносили, но одновременно и побаивались. Например, с ним избегал встреч граф Калиостро - авантюрист и чародей, о котором ходили слухи, что ему 350 лет и он может превращать железо в золото. В большой мере разделял взгляды Лафатера австрийский врач Франц Йозеф Галль, создавший собственную интересную теорию .

Франц Йозеф Галль - известный австрийский врач и анатом занимался изучением мозга. Он первым высказал мнение о том, что особенности мышления надо связывать с особенностями строения мозга. В больших полушариях мозга он хотел найти «центры» для определения всех способностей человека.

Галль создал подробные карты мозга, где указал места концентрации моральных и интеллектуальных качеств человека. Он утверждал, что по форме и местонахождению выпуклостей и впадин на черепе можно определить характер, наклонности и умственные способности каждого. С помощью специальных измерений он находил «шишки способностей» к музыке, поэзии и живописи, «бугры» честолюбия, скупости, храбрости, материнской любви.

Он утверждал, что за ум, эмоции и чувства отвечают строго определенные участки мозга. Выраженности тех или иных качеств можно определить по выпуклостям в соответствующем месте на черепе. По «буграм» на черепе Галль и его ученики судили не только о преобладании тех или иных умственных или нравственных стремлений того или иного человека, но также предсказывали будущую жизнь ребенка и старались дать советы, каким должно быть его воспитание.

Теория Галля быстро приобрела популярность, а его идеи сыграли положительную роль, так как они: стимулировали исследования мозговой ткани; послужили источником нового направления в исследованиях по проблеме локализации функций в головном мозге; способствовали развитию нейропсихологии.

Теории И. Лафатера и Ф. Галля сыграли определенную роль в формировании теории Чезаре Ломброзо о врожденном преступном типе.

Цезарь (Чезаре) Ломброзо - итальянский психиатр, антрополог, криминалист, профессор Павийского и Туринского университетов.

Всю жизнь Ломброзо работал тюремным врачом и посвятил свои исследования узкой области физиогномики - изучению и описанию типа так называемого «преступного человека». Ему удалось создать классификацию лицевых черт преступников. Признаки для классификации Ломброзо выявил, анализируя особенности внешности 3 839 человек, совершивших преступления, и 383 черепа казненных преступников.

Ломброзо предположил, что преступники не только отличаются по внешнему виду от нормальных людей, но и несут в себе рудиментарные (остаточные) признаки первобытного человека: неправильное строение черепа, асимметрию лица, притупленную чувствительность, неспособность краснеть и т. д. Основываясь на этих признаках, Ломброзо пришел к выводу, что можно не только установить физигномический тип преступного человека, но и найти черты, присущие отдельным категориям преступников, например ворам, убийцам, насильникам. Аномалии в психике этих людей выражаются в мстительности, тщеславии, гордости, слабости рассудка, неразвитости нравственных чувств, особенностях речи и даже особом письме, напоминающем иероглифы древних народов.

В книге «Человек преступный» (1876) он пишет, что «убийцы большей частью брахицефалы (короткоголовые, с большим поперечным диаметром головы) с мощными челюстями, длинными ушами и стекловидными глазами; воры - долихоцефалы (длинноголовые, продольные размеры головы значительно превосходят поперечные) с маленькими глазами; мошенники и совершающие поджоги отличаются кривым носом.

Форма черепа, нос, уши, цвет волос подвергались наблюдению и измерению и послужили основанием для заключения, что в преступном человеке живут в силу закона наследственности психофизические особенности отдельных предков. Результаты этих исследований описаны в книге «Новейшие успехи науки о преступнике» (1890 г.), в 1892 г. она была издана на русском языке и сразу подверглась активной критике ученых-антропологов. В том же году состоялся Брюссельский международный уголовно-антропологический конгресс, на котором была признана несостоятельность понятия преступного человека как особого типа и всех положений, выводимых из этого понятия (характерная форма носа и ушей).

Таким образом, учение Ломброзо не нашло дальнейшего применения. Конечно, было бы очень легко и удобно опознавать преступников по форме бровей или носа, но опыт криминалистов свидетельствует, что преступления совершаются людьми самой разной внешности, иногда даже вполне приятной и располагающей .

Еще один из выдающийся ученых, внесший в свой вклад в физиогномику, - Чарльз Дарвин. Английский ученый, натуралист, основоположник современной теории эволюции, он проявлял большой интерес к выразительным движениям человека и высших животных. Свои наблюдения и выводы он изложил в работе «О выражении эмоции у человека и животных» (1872 г.). Его идеи послужили основой для создания различных справочников по психологическим толкованиям мимики.

Он вывел общие законы, управляющие проявлением эмоций во всем животном мире, и создал специальную отрасль науки - сравнительную биологию. Он писал, что «каждый индивидуум сокращает преимущественно только определенные мускулы лица, следуя своим личным склонностям, эти мускулы могут быть сильнее развиты и поэтому линии и морщины лица, образуемые их обычным сокращением, могут сделаться более глубокими и видными».

Дарвин предположил, что мимические движения образовались из полезных действий, то есть то, что сейчас является выражением эмоций, прежде было реакцией, имевшей какое-либо приспособительное значение.

Мимика обусловлена врожденными механизмами и зависит от вида животных. Отсюда следует, что мимические реакции должны быть тесно связаны с определенными эмоциями.

Теория Дарвина верна лишь отчасти, так как мимическое выражение не полностью обусловлено врожденными факторами. Об этом свидетельствуют многочисленные наблюдения и экспериментальные данные. Множество исследований было посвящено выяснению того, способен ли человек правильно распознавать мимические реакции других людей. В этих исследованиях использовались три вида материала: рисунки мимических реакций, фотографии изображаемых актерами эмоций и фотографии спонтанного выражения эмоций.

Русским последователем физиогномики был русский профессор И. А. Сикорский, в 1861 г. написавший книгу «Всеобщая психология с физиогномикой», в которой дал подробное изложение физиогномики, широко используя литературные примеры и репродукции художественных картин.

В другой своей книге «Физиогномика в иллюстрированном изложении» он дал похожий портрет убийцы: «Большие уши, чрезмерно развитая нижняя челюсть, толстые губы (слабость сознательной воли), слабое сокращение мышц лица». В этой же работе профессор приводит черты, отличающие здорового человека от больного: сильное напряжение мускулатуры тела (выпрямление туловища), напряжение, бодрость, свежесть, оригинальность ума, прямолинейность бровей, мимика радости. Противоположные черты, по его мнению, будут свидетельствовать о слабости, усталости, болезненности человека.

И. М. Сеченов - создатель русской физиологической школы - в книге «Рефлексы головного мозга» писал: «Психическая деятельность человека выражается, как известно, внешними признаками, и обыкновенно все люди, и простые, и ученые, и натуралисты, и люди, занимающиеся духом, судят о первой по последним, т. е. по внешним признакам… Все без исключения качества внешних проявлений мозговой деятельности, которые мы характеризуем, например, словами одухотворенность, страстность, насмешка, печаль, радость и пр., суть не что иное, как результат большего или меньшего укорочения какой-нибудь группы мышц - акта, как всем известно, чисто механического».

За годы существования и развития физиогномики накоплен поистине бесценный материал, включающий связи между чертами лица и особенностями характера человека. Физиогномика определяет не столько действительный характер и возможное поведение, но и то, как человека в большинстве случаев воспринимает незнакомый непредубежденный человек, увидевший его впервые .

2 . Понятие физиогномики

В узком понимании, физиогномика - это экспрессия лица и фигуры человека, обусловленная самим строением лица, черепа, туловища, конечностей, безотносительно к выразительным движениям. Мимику лица рассматривает физиогномика, позволяя делать выводы об эмоциональных проявлениях человека. Также отдельно выделяют кинетику, изучающую совокупность телодвижений человека в процессе общения, френологию, обнаруживающую связи психики человека и строения поверхности его черепа и прочее.

Физиогномика (устар., прозопология) -- вненаучный метод определения типа личности человека, его душевных качеств и состояния здоровья, исходя из анализа внешних черт лица и его выражения.

Виды физиогномики:

Изучение невербального поведения (мимики, телесной моторики);

Изучение особенностей лица -- физиогномики, строения тела.

Выделяют также следующие виды физиогномики:

Этнологическая акцентирует тесную связь человеческого существа с окружающей средой и временами года;

Астрологическая физиогномика в основе которой лежит связь между некоторыми линиями лица и небесными светилами;

Френология -- собственная система, изначально называемая «крайниология», созданная Ф. Галлом;

Геометрическая появилась в конце XIX в. и систематизирована в работах французского физиолога Эжена Ледо. Он разделил лица на 5 геометрических типов, каждый из которых подразделяется на 3 класса; при этом каждому типу соответствует определенный характер;

Мимическая, главнейший принцип которой состоит в том, что физиогномическими признаками являются только запечатленные на лице выражения эмоций и чувств человека .

Физиогномика базируется на следующих основных принципах:

Принцип внутреннего и внешнего подчеркивает взаимосвязь видимого и невидимого, указывает на взаимосвязь формы и содержания, физического и психического, морфологических особенностей строений лица с внутренним содержанием личности;

Принцип целостности подразумевает, что целое всегда нечто большее, чем просто сумма его частей. Чем сильнее связи различных элементов, тем больше и качественнее целостность. Исходя из этого принципа, каждая часть тела может нести информацию о целом. Но эта информация будет несколько неполной. Поэтому информация, полученная только на диагностических данных, не может дать полного представления о личности;

Принцип субъективности указывает на то, что любая информация считывается человеком только на том уровне, до которого он дорос, и с той точностью и целостностью, на которую способен благодаря своим возможностям и компетенции (развития);

Принцип избирательности констатирует, что все, что соответствует личности -- ее мировоззрению, ценностям, мышлению, направленности и т. п., -- воспринимается быстрее, качественнее. Субъективная оценка восприятия весьма зависима от мотивации, интересов и потребностей человека;

Принцип равновесия проявляется через баланс и пропорции физического и психического. Любое нарушение равновесия свидетельствует о дисгармонии, внутренней борьбе, конфликте с самим собой;

Принцип соотношений является основополагающим при считывании информации. Соотношение форм, цветовой гаммы, твердых и мягких тканей и других признаков частей лица .

1 В зависимости от воздействий, оказывающих на лицо человека: внешние (порезы, ожоги, выщипывание бровей, стрижка, косметика, дефекты и деформации отдельных органов и участков лица которые возможно устранить пластическими операциями и т.д.); внутренние (напряжение нервной системы депрессия, стресс, переутомление; болезни -- микседема (отек), белая горячка (одутловатость, румянец).

2 В зависимости от культурных особенностей: существование в каждой культуре специфических эталонов для восприятия и оценки внешности другого человека, позволяющих интерпретировать его как определенный тип личности, называемый феноменом социального восприятия.

3 В зависимости от метода идентификации психологических параметров человеческой личности в контексте аналитической психологии.

4 В зависимости от ошибок атрибуций приводящие к социальному искажению или эффекты субъективного социального восприятия лица человека.

Физиогномика трактует характер по чертам лица в три этапа:

1 Яркие, особенные черты, как проявление основной специфики характера.

2 Выступающие части, рассказывающие о возможностях человека.

3 Симметрия и асимметрия, как выражение индивидуальных особенностей личности.

Асимметрия лица человека связана с неравномерным развитием полушарий головного мозга и особенностями строения черепа. Наличие асимметрии нормального человеческого лица можно доказать, создав изображения одного и того же лица из двух левых и двух правых половин.

На Западе первыми физиогномистами были Теофраст и Гиппократ, а также Аристотель, которому приписывается первый систематический трактат в этой области - «physiognomica». В Средневековье исследования физиогномики пополнились наблюдениями философа Иоанна Скоттаи художника и ученого Леонардо да Винчи.

Физиогномика не утратила своего значения и сегодня. Современными исследованиями подтверждается связь внутреннего психологического содержания человека с внешними особенностями строения лица. Физиогномика тесно связана с психологией, она помогает наиболее полно составить психологический портрет человека .

Таким образом, физиогномика - уникальный инструмент анализа черт лица с расшифровкой индивидуальных особенностей человека. Умение правильно считывать с внешности внутреннее состояние, характер и склонности может помочь в различных ситуациях взаимодействия в социуме: при первом личном знакомстве, при подборе персонала, на важных переговорах и т.д. лицо мимика жест физиогномика

Практиковать наблюдение за характерными чертами можно в любое время и где угодно: в автобусе, на работе или на улице. Начать можно с себя, посмотрев в зеркало. Привыкание наблюдать за лицами и ассоциировать их черты с определенными формами поведения, заметно повышает навыки социального общения.

3 . Особенности физиогномики

Мы судим о человеке по первому впечатлению от его внешнего вида, и накопленный нами жизненный опыт часто позволяет нам совершенно верно по тем или иным чертам внешности определять особенности характера. Наблюдения взаимосвязи между внешностью человеком и его характером положили начало физиогномики - системы знаний, которая позволяет определить тип личности человека и его душевные качества (как прирожденные, так и приобретенные) исходя из анализа характерных особенностей лица и выражения .

Типичные формы лица и их характеристика . Как известно нам еще по школьным учебникам географии, существует три основных расы: негроидная, европеоидная и монголоидная. Представители этих рас различаются цветом кожи, цветом и структурой волос и глаз, формой и пропорциями головы. Соответственно, законы физиогномики должны разрабатываться строго в рамках определенной расы или типологии лица, иначе неизбежны ошибки, неверные определения и заключения.

«Чтение» лица лучше начинать с определения его формы, но предварительно необходимо учесть неизменный фактор - расу. Для описания формы лица используют геометрические фигуры - круг, овал, прямоугольник, квадрат, ромб, треугольник, трапецию .

Зоны лица . Как правило, при исследовании лицо делят на три зоны - верхнюю, среднюю и нижнюю.

Интеллектуальная - верхняя часть лица, занимает весь лоб. Начинается у линии волос и заканчивается на линии бровей. Величиной и формой лба определяют мыслительные способности и реальное понимание жизни.

Эмоциональная - средняя часть лица. В нее входит все пространство от бровей до кончика носа. Она отражает степень чувствительности, душевную глубину и внутреннее содержание.

Витальная - нижняя часть. Начинается от линии ноздрей, включает губы и подбородок, несет представление об энергии человека, его любви к наслаждениям и склонности к низменным инстинктам, а также обнаруживает стремление к выгоде и самоудовлетворению .

Лицо и возраст . Глаза, нос, уши, рот круглосуточно сообщают нам, что происходит вокруг. Обратите внимание на лицо ребенка: у него большие, распахнутые глаза, которые хотят увидеть все на свете. Вздернутый нос старается почувствовать даже самые тонкие запахи. Рот, куда отправляется все, что угодно. Уши слышат самые тихие звуки.

Но со временем острота чувств притупляется, и человек уже не замечает всего того, что раньше доставляло ему столько удивления и радости. Его мозг привык к влиянию окружающего мира. Психика человека начинает с трудом принимать перемены, постепенно становится ригидной, и это сразу отражается на человеческом лице. Изменениям подвергается вся голова полностью: череп у эмбриона вытянут по горизонтали, а у взрослого - по вертикали. Пропорции лицевых зон становятся другими - у детей верхняя (лобная) зона длиннее, чем у взрослых. Кожа лица изменяет и форму, и плотность, и цвет.

Каждый возраст имеет свои внешние проявления и характерологические особенности. Однако старение может быть «временным». Если человек часто находится в депрессии, то верхние веки прикрывают глаза, которые смотрят внутрь, а не наружу. Если в жизни человека преобладают переживания и чувства печального характера, то и лицо, в конце концов приобретает общее страдальческое выражение. И наоборот, под влиянием частых радостных впечатлений все черты лица наполняются живостью .

Основные правила изучения лица :

Исследуя лицо, не стойте к человеку слишком близко, иначе ваш анализ будет необъективным. Оптимальное расстояние - от 50 сантиметров до 1 метра. Если вы стоите ближе, человек начнет нервничать, в результате чего цвет его лица и общий дух изменятся, и ваш анализ теряет точность. Второе - солнечные лучи не должны падать непосредственно на лицо изучаемого. Третье - он должен быть спокоен и расслаблен.

Не пытайтесь анализировать цвет лица и дух человека, находящегося под воздействием алкоголя, а также спящего. Эмоции, настроения, равно, как и алкоголь, сильно влияют на цвет лица и общий дух. От алкоголя, ярости, недовольства и обиды лицо краснеет. Это результат внешнего воздействия.

Лучшее время для изучения цвета лица и его духа - сразу после пробуждения. Считается, что именно утром цвет лица самый правдивый, так как на человека еще не успели повлиять внешние факторы и внутренние эмоции.

Голова . Голова - важнейшая часть тела. В ней сосредоточены основные органы восприятия информации о внешнем мире. Зрительные, слуховые, обонятельные и вкусовые ощущения обеспечиваются работой рецепторов, расположенных в голове. Все мыслительные процессы осуществляются благодаря работе головного мозга. Недаром многие выразительные движения, связанные с головой (постукивание или хлопок по лбу, покручивание пальцем у виска и т. п.), призваны указать на то или иное проявление умственных способностей: так мы либо поощряем себя за блестящее решение, либо призываем собеседника как следует подумать, либо намекаем на недостаток у него ума. Размер, форма и положение головы могут многое рассказывают много о человеке. Если у человека хорошо развита затылочная часть, это значит, что он имеет хорошую память, достаточно храбр и умен. Если же ярче выражен лоб, считается что человек, трудно запоминает информацию, обладает строптивым нравом .

Hoc . Нос всегда привлекает наше внимание при взгляде на человека, так же, как и глаза. Нос отвечает за функции дыхания, обоняния, защиты, сбора информации. Он растет и изменяет свою форму в течение большей части жизни, а окончательно формируется лишь к 35-40 годам. Внешний вид носа зависит от генетических факторов и повседневной работы носовых мышц. Активная умственная деятельность человека, психическое напряжение, обилие эмоций и страстей постепенно придают носу более тонкие очертания. Если человек ведет безмятежный образ жизни или мало занимается интелектуальной работой, его нос приобретает менее выразительную форму. В этом нетрудно убедиться, сравнивая фотографии лица человека в молодом возрасте и в старости .

Брови . Рассматривая лицо человека, мы практически не уделяем внимания бровям, хотя их форма и положение тоже несут определенную информацию. По расположению бровей относительно глаз можно судить о степени общительности человека .

Рот . Рот несет информацию о чувственности, мягкости, податливости, любви, дружбе, т. е. об эмоциональном мире человека. В древности, прежде чем взять кого-нибудь в качестве ученика, мудрецы подвергали тщательному осмотру его рот, чтобы выявить пороки и добродетели. Чисто женские качества (мягкость, любезность, привязчивость, мечтательность и пассивность) расслабляют губы. Чрезмерное развитие этих черт характера (боязливость, слабохарактерность, лень, подверженость чьему-либо влиянию) раскрывают губы. У глупого человека рот зачастую безвольно открыт. Чем больше раскрыты губы, тем слабее умственный контроль, сильнее инстинкты.

По размеру и форме рта можно определять силу внутренней энергии человека. Ориентирами для определения величины рта служат вертикальные линии, опущенные из центров зрачков до линии смыкания губ. Они выражают разум и безумие, силу и слабость, добродетель и порок, деликатность и грубость; являются вместилищем любви и ненависти, искренности и лицемерия, смирения и гордости, истины и лжи.

Губы . Очертания рта постоянно меняются. В первые годы жизни человек оптимистичен и всегда готов улыбаться, поэтому уголки рта ребенка немного подняты вверх. В зависимости от того, как впоследствии складывается жизнь, природный оптимизм закрепляется в чертах лица или улетучивается, и рот приобретает форму, отраженную еще в древнегреческих театральных масках: обращенные вверх уголки рта символизируют жизнелюбие и оптимизм, вниз - склонность к пессимизму.

Скулы. Специалисты выделяют три типа скул:

- Высокие скулы . Хорошими считаются скулы высокие, мясистые и не острые. Они, словно два могучих стража, охраняют лицо человека, особенно его нос. Высокие скулы указывают на исключительную смелость их обладателя, упорство, настойчивость и властность. Однако и высокие скулы имеют свои недостатки. Такие люди по природе бойцы, нередко их стремление что-то завоевать приобретает форму агрессии, а смелость перерастает в авантюризм и неутолимую жажду власти над окружающими. Люди с высокими скулами слишком властолюбивы, зачастую агрессивны и вспыльчивы.

- Скулы, соединенные с ушами . Если скулы не высоки, но вытянуты до ушей - это верный знак того, что их обладатель будет известным полководцем. Скулы, достигающие ушей, говорят о мстительности и склонности к убийству. Обладатели таких скул рождены, чтобы властвовать. Они не переубеждают своих противников, они их убивают. Власть - вот смысл их жизни, и для достижения этой цели они ни перед чем не остановятся.

- Низкие, скошенные скулы . Скулы низкие, скошенные, отмеченные родинками или морщинами, свидетельствуют о консерватизме их обладателя, робости, отсутствии духа соревновательности, склонности к компромиссам ради спокойствия. Для таких людей самое главное - мир и стабильность, ради которых они готовы отдать все, что угодно. Обладатели низких скул миролюбивы, всегда довольны тем, что имеют, и всячески избегают силовых воздействий. Их жизненная философия - не гнать волну, а плыть по течению. .

Подбородок . Подбородок с древних пор считался показателем стойкости, выдержки и концентрации. Чем более покат лоб и выражен подбородок, тем выразительнее лицо.

Лоб, выдающийся вперед , - признак развитых умственных способностей. Традиционно в народе сильно выделяющийся подбородок считался признаком сладострастной натуры, а маски, изображающие ведьм и дьявола, имели скошенный подбородок.

Выдвинутый вперед подбородок часто обусловлен неправильным строением нижней челюсти и в большинстве случаев связан со смещенным прикусом, т. е. при надкусывании нижние зубы оказываются впереди или не полностью заходят за верхние. Люди, которые хотят продемонстрировать жесткую решительность или собственное превосходство (сознательно или нет), выдвигают подбородок.

Двойной или (что бывает редко) тройной подбородок является, как правило, результатом чрезмерного потребления калорийной пищи, иногда - признаком развитой гортани, как, например, у певцов. При нормально развитой гортани и небольшой жировой прослойке нижняя челюсть и шея образуют почти прямой угол.

Зубы . Зубы могут многое сказать о личностных особенностях человека. По их внешнему виду и расположению в полости рта в некоторых случаях можно определить черты характера человека. Так, например, выступающие вперед, как у кролика, зубы и выдающийся вперед подбородок свидетельствуют о неуравновешенности характера, его слабости. Короткие, мелкие крошащиеся и шатающиеся зубы указывают на нервный, раздражительный характер.

Морщины . Всякое наше чувство или настроение так или иначе проявляется на лице, а часто и остается навсегда в виде морщинок. Глядя на форму и расположение морщин, можно сделать вывод о том, какие эмоции преобладают в жизни человека.

Глаза . Свыше 80 % информации об окружающем мире человек воспринимает посредством органов зрения - глаз. Главные физиологические признаки «зеркал души» - их величина и цвет. Разумеется, все люди испытывают какие-то чувства, но у людей с большими глазами чувства глубже и выражаются более открыто. Такие люди обаятельны, непосредственны в общении, чаще смеются. Деловые вопросы они порой склонны решать на основе своих симпатий и привязанностей, а это не всегда идет на пользу делу.

Цвет глаз . Цвет глаз - врожденное свойство, обусловленное спецификой пигментации радужной оболочки. Охарактеризовать человека с точностью «до миллиметра», определить его психологический тип и темперамент, руководствуясь при этом лишь оттенком глаз, невозможно. Поэтому оценка «по цвету глаз» не носит научного характера и возникла на основе житейских наблюдений. Использовать анализ личностных качеств человека по этому признаку следует осторожно, лучше в сочетании с трактовкой других признаков .

Взгляд . Выражение лица в основном определяется по взгляду, который, в свою очередь, зависит от положения глаз и бровей, а также ширины зрачков, формы рта, ноздрей, ушей и т. п.

Взгляды, которыми обмениваются люди в общении, делятся на деловые, социальные и интимные .

* Во время делового разговора рекомендуется большую часть времени смотреть в треугольник, образованный тремя точками - зрачки и «точка» середины лба. Специалисты считают, что таким образом создается серьезная атмосфера, деловой настрой беседы. Это деловой взгляд.

* Социальный взгляд более подходит для нейтрального общения. Он образуется, если опустить взгляд ниже уровня глаз собеседника, до его рта, и смотреть в проекцию треугольника «глаза - рот».

* Интимный взгляд смещается вниз, на другие части тела собеседника. Кстати, женщины всегда хорошо чувствуют такие взгляды мужчин, чего нельзя сказать о последних. Такая невнимательность мужчин нередко разочаровывает прекрасный пол .

Разумеется, большинство наблюдений недостаточно обоснованны и не могут считаться достоверными на 100 %. Тем не менее, именно на их основе веками складывалось особое направление человекознания - физиогномика.

Заключение

Сегодня физиогномика едва ли может считаться настоящей наукой, хоть и содержит некие рациональные моменты. Конечно, физиогномические построения требуют экспериментальной проверки и серьезного научного обоснования, и все же, многие наблюдения могут рассматриваться как небезынтересный материал для психологического анализа. Не подлежит сомнению, что то или иное выражение лицу придают определенные психические состояния (воодушевление или грусть, страх или гнев, застенчивость или задумчивость).

Физиогномика - это основанное на опыте учение о статических внешних проявлениях человека, которые могут быть истолкованы как признаки его характерных психических особенностей.

Лицо человека хранит следы наиболее частых, типичных для него переживаний и мыслей. Более того, эти черты, вероятно, закрепляются в генофонде и наследуются так же, как и склонность к тем или иным психическим реакциям. Но может быть и наоборот. Если у человека, например, «смелый орлиный нос», то окружающие интуитивно станут относиться к нему как к «бойцу». Из-за этого бессознательно испытываемого «доверия» действительно может выработаться бойцовское поведение, которое, гармонируя с внешним обликом, будет признано окружением и в результате этого еще более усилится. Точно так же к человеку с сильно утрированными, «клоунскими» чертами лица выработается соответствующее отношение, и он, отчаявшись произвести впечатление человека серьезного и вдумчивого, постарается извлечь все преимущества из данного ему природой образа.

Поэтому, признавая всю условность и ограниченность физиогномических трактовок, не следует делать категоричных заключений. Анализируя лицо собеседника, не забывайте о том, что приведенные характеристики не универсальны.

Список использованных источников

1 Браун С. Практическое искусство чтения лиц / С. Браун. - М. : Издательство «Эксмо», 2003. - 128 с.

2 Горячев С.М. Язык подсознания / С.М. Горячев. - М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 432 с.

4 Люшер М. Сигналы личности / М. Люшер. - Харьков: АО «СФЕРА», 2000. - 432 с.

5 Паршукова Л.П. Физиогномика / Л.П. Паршукова. - Ростов н/Д: Феникс, 2004. - 384 с.

7 Рядчикова Ю.В. Физиогномика и традиционный китайский портрет / Ю.В Рядчикова. - М. : Институт восточных культур и античности при РГГУ, 2006. - 215 с.

8 Феизов Э.З. Личность в физиогномической проекции / Э.З. Феизов. - Чебоксары: Изд-во ЧГУ, 2003. - 142 с.

9 Хигир Б. Физиогномика / Б. Хигир. - М. : Астрель, 2007. - 640 с.

10 Хрисанфова Л.А. Представления об индивидуально-психологических особенностях человека по структурным особенностям его лица / Л.А. Хрисанфора // Экспериментальная психология. - № 4. - 2009. - С. 51 - 73.

12 Щеголев И.В. Тайны лица. Физиогномика для всех / И.В. Щеголев. - М. : Изд-во «Питер», 2006. - 160 с.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Исследования и эксперименты распознавания эмоции по выражению лица. Теории выразительных движений в психологии. Взамосвязь выразительного движения, переживания и воздействия. Социальная функция и функция общения выразительных движений человека.

реферат , добавлен 19.05.2010


Изучение физиогномики как науки определения по чертам лица, формам тела свойства человека. Исследование соматических конфигураций как отличительных признаков сферы психического развития. Считывание с внешности человека внутреннее его состояние и характер.

реферат , добавлен 20.01.2016


Исследование роли мимики и жестов в процессе общения. Сравнительный анализ символики жестов носителей разных культур. Психологические закономерности соответствия человека, мимики и жестов. Использование семиотической системы невербального общения.

курсовая работа , добавлен 11.11.2013


Физиогномика как начало изучения проблемы восприятия человеческого лица. Исследования, связанные с узнаванием человеческого лица и распознаванием мимики младенцами, специфика восприятия лиц разного пола. Холистический подход к восприятию экспрессии.

курсовая работа , добавлен 26.04.2014


История происхождения физиогномики как искусства определения по биотипу человека и его лицу, заложенных при рождении склонностей, способностей и недостатков. Отличительные особенности восточной науки от западной. Физиогномические положения Аристотеля.

реферат , добавлен 23.03.2011


Получение информации об индивидуально-психологических особенностях человека на основании внешних признаков. Этапы отражения внешнего облика: конкретно-чувственный (восприятие) и абстрактно-логический (интерпретация). Истоки физиогномики как науки.

контрольная работа , добавлен 05.04.2012


Деятельность Месмера и исследования животного магнетизма. Оценка практики магнетизеров. Основная идея френологии как научной дисциплины. Основатель физиогномики - швейцарский пастор, поэт и мыслитель И. Лафатер. Теория эмоций Дарвина, ее развитие Т. Рибо.

реферат , добавлен 17.12.2011


Жест - осознанное движение, несущее смысл. История и современность языка жестов. Создание новой типологии культурно-специфических жестов. Исследование языка мимики и жестов народов разных стран. Описание основных отличий. Пальцевая азбука для двух рук.

контрольная работа , добавлен 04.12.2014


Исследование истоков и основных причин лжи. Враньё как способ защитить себя от сложных ситуаций и проблем, реакция на нападения. Обзор типичных признаков вранья, которые помогут выявить, говорит ли человек правду. Анализ мимики, движений и поз лжецов.

реферат , добавлен 27.11.2012


Гуманистическое мировоззрение эпохи Возрождения и его отражение в творчестве и наследии Леонардо да Винчи. Основные психологические идеи художника и мыслителя, их роль в истории. Концепция человека Леонардо да Винчи, сущность определяющих семи принципов.

Физиогномический тип, разумея под этим выражением не только черты лица, но и впечатление, вызываемое общим строением тела и характером некоторых телодвижений с астрологической точки зрения, определяется следующими обстоятельствами, приводимыми мною в порядке их значения:

1. пребыванием в I-м доме определенных планет;
2. натурой хозяина I-го дома;
3. натурами планет, бросающих аспекты на Ascendens;
4. натурой Знака Зодиака, на который приходится Ascendens;
5. натурой Хозяина всего гороскопа;
6. остальными гороскопическими данными.

Вот как Традиция характеризует эти "Планетные Типы".

Тип Сатурна

Сатурниане склонны к усталости от движения; они рано дряхлеют. Из неприятных случайностей им свойственны: падения с переломом костей и всяческие вывихи. Из болезней им присущи: нервные заболевания, параличи, ревматизм, болезни ног, зубов, ушей и геморрой.
Сатурниане отличаются недоверчивостью во всем; независимостью суждений, при некоторой, однако, наклонности к суевериям.
Из профессий им подходят: занятия математикой, юриспруденцией, сельское хозяйство, горное дело.
Они любят черный цвет в одежде; скупы; ищут одиночества и склонны к меланхолии.

Тип Юпитера

Проявляют самонадеянность, любовь к празднествам, официальностям, шумным пирам и беседам. Большие гастрономы и знатоки напитков; охотники до официальных выступлений; горды; любят покровительствовать другим; работая, всегда рассчитывают на вознаграждение в той или другой форме. Отличаются живым темпераментом; подчас вспыльчивы, иногда тщеславны, но, в общем, проявляют добросердечность; дорожат религиозными и семейными традициями, всегда приветливы и легко приобретают и удерживают друзей.
Типичнейшие болезни Юпитериан: прилив крови к мозгу и апоплексические удары.
Из Юпитериан выходят хорошие администраторы, убежденные церемониймейстеры, хорошие председатели больших собраний.

Тип Марса

Из профессий Марсианам подходят военная служба, театрально-декоративное дело, хирургия, пожарное дело.
Болезни, им свойственные, суть: всевозможные воспалительные процессы (больше всего воспаление легких; болезни крови; болезни шейных сосудов).
Вследствие своих природных наклонностей Марсиане более других типов подвержены опасности получения ран, контузий и т.п.
Пародию на чистый тип Марса мы имеем в фигуре традиционного Полишинеля.

Тип Солнца

Солнечный тип очень ценит уважение ближних, склонен к вспыльчивости, которую, впрочем, легко умеряет; всем кажется очень симпатичным, но не умеет приобретать надежных друзей.
Мужчины Солнечного типа часто обманываются собственными женами и покидаются собственными детьми. Они любят ходьбу пешком, чтение; религиозны, доверчивы, горды и склонны к самомнению, одеваются оригинально, но изящно, любят драгоценности и украшения. Очень склонны к занятиям Оккультизмом.

По профессии чаще всего изобретатели в области техники, хорошие комментаторы и промышленники, а еще чаще – артисты.
Из болезней этому типу свойственны: сердечные заболевания, заболевания глаз и обильные кровотечения.

Тип Венеры

Судят и изобретают Венериане лучше всего по первому впечатлению. Они обожают цветы и духи, являются любителями тонкой гастрономии, в музыке отдают преимущество мелодии перед гармонией, ненавидят ссоры и брань, отличаются любезностью и приветливостью; легковерны до крайности и до крайности же сострадательны и милостивы.
Из болезней этому типу присвоены венерические и женские.

Тип Меркурия

В обращении Меркуриане мягки; в торговле изобретательны на всевозможные спекуляции; склонны к соперничеству. Веселого нрава; любят шутки, отличаются домоседством и чадолюбием. По профессии – ораторы, профессоры, врачи, астрологи. Склонны к занятиям Магией. Умело занимаются торговлей. Хорошо управляют чужими делами, но не заслуживают неограниченного доверия.
Женщины этого типа малосимпатичны. Они отличаются кокетством, скороспелостью, лукавством и склонностью к предательству и обману.
Из патологических явлений этому типу свойственны: болезни печени и желчного пузыря и некоторые расстройства нервной системы.

Лунный тип

Представители и представительницы этого типа очень непостоянны, легко поддаются настроениям, легкомысленны, отличаются эгоизмом, холодностью, леностью, наклонностью к меланхолии, отсутствием любви к семейной жизни и жаждою путешествий, преимущественно морских. Картина довершается их любовью к наркотикам, постоянным беспокойством за собственное здоровье, любовью к фантастическому направлению в искусстве, приверженностью к чтению романтической литературы, легкой вдохновляемостью; наклонностью к мистицизму, способностью к ясновидению, пророческим снам; любовью к применению животного магнетизма и постоянным исканием общества зрелых и опытных людей.

Лунный тип дает много поэтов, много оккультистов младших степеней Посвящения, много путешественников и искателей приключений. Встречаются в среде его представителей и высокие мистики.
Болезни Лунного типа суть: водянка, расстройства зрительного аппарата, вплоть до слепоты; расстройства почек и пузыря (конечно, и весь класс подагрических заболеваний) и всевозможные болезни матки.

Конечно, мудрено встретить человека, подходящего совсем точно под один из описанных типов. Мы почти всегда встречаем смешение типов, однако с преобладанием определенных планет, природу которых мы и должны учитывать. При решении вопросов о способностях субъекта, о выборе им профессии и т.п. оккультисту интереснее всего знать, как распределяются между типами способности к отдельным отраслям эзотеризма и склонности к тем или другим его практическим применениям.

В учителях эзотеризма необходимы Сатурн, Меркурий и Венера. Желательно присутствие Солнца: подчас уместен Марс.
Для старших деятелей по масонству важны Юпитер, Венера и Марс.
Магу нужны Сатурн, Меркурий и Марс.
Теургу нужны Солнце и Венера.
Каббалисту-теоретику, как и кабинетному астрологу, необходимы Сатурн с Меркурием.
Ясновидящие, психометры, гадалки и т.п. всегда обладают основательной Луной.
Для опытов с медиумами, истеричками, сенситивами и т.п. желательнее всего иметь дело с пациентами типа чистой смеси Венеры с Луной, а за неимением таковых – чистого типа Венеры. Последние очень податливы на всякого рода внушения.

В Посвятительных Цепях среди представителей младших степеней Посвящения всегда замечается обилие молодых людей с преобладающим Лунным влиянием. Вначале они недурно повинуются Учителям, делают хорошие успехи, но почти всегда впоследствии отбиваются от Посвятительных Цепей в силу присущей Лунному типу податливости на посторонние влияния.
Относительно чистого или почти чистого Солнечного типа скажу, что ему очень подходят Жреческие занятия без осложнения таковых Учительством.
Чистому Юпитеру очень подходят занятия историей Эзотеризма.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Чтение по внешности. Основы

✪ Физиогномика. Психолог Наталья Кучеренко, лекция №08.

✪ Физиогномика обучение | Лицо и характер

✪ Физиогномика в примерах | Чтение по лицу

Субтитры

Этимология

Слово физиономия, пришло в русский язык из французского (фр. physionomie , выражение лица < фр. physiognomie , искусство распознавать особенности характера и склонности человека по чертам его лица < лат. physiognomia < лат. physiognomonia < греч. Φυσιο + греч. γνωμονικά ).

в XVIII в. слово физиономия использовалось в значении «искусство распознавать особенности характера и склонности человека по чертам его лица», затем - в значении «выражение лица». Сегодня физиономией называют лицо, а вместо «физиономика» употребляют слово «физиогномика» .

В своем труде «Всеобщая психология с физиогномикой в иллюстрированном изложении» И. А. Сикорский писал: «Термин Физiогномика происходитъ отъ греческихъ словъ <…> отсюда физiогномонiя - искусство распознавать характеръ и склонности по внѣ шнимъ признакамъ; самые же распознавательные признаки назывались physiognomonica (множественное число отъ Φυσιογνωμονιχόν ). По сокращенiю, отъ физiогномоника получилось физiогномика. Термины: Φυσιογνωμονίη , Φυσιογνωμονιχόν уже встрѣ чаемъ у Гиппократа и у средневѣ ковыхъ авторовъ <…> Терминъ: физiогномика получилъ окончательно значенiе - распознаванiя душевныхъ свойствъ по чертамъ лица, по движенiю рукъ и по другимъ тѣ лодвиженiямъ…»

Предмет изучения

В общем понимании предметом физиогномики является психодиагностика личности по внешнему облику, прежде всего по лицу . Однако были периоды, когда психодиагностике подвергались разные части тела. В широком понимании , предметом физиогномики было как лицо, так и тело, характерные гримасы, жесты и позы , телосложение и осанка . В древности физиогномика применялась также к животным. Впервые это было описано неизвестным автором в труде Φυσιογνωμονικά (англ.) русск. (часто это сочинение приписывают Аристотелю), где были перечислены главнейшие признаки: «Скажу теперь, каких родов берутся знаки. Они берутся всех родов: распознают характер и по движениям, и по фигуре, и по цвету, и по выражению лица, и по волосатости, и по гладкости [по отсутствию волос], и по голосу, и по мясистости, и по членам , и по всему типу [виду] тела» (а 26-33) . Позже из понятия «физиономики» выделились кинесика , френология , окулесика и т. д., и термин физиогномика стал использоваться в узком понимании .

Попытки использования физиогномики в науке

Многие учёные пытались доказать необходимость физиогномики, например, Чарльз Дарвин , отвечая на вопрос: «Что есть научного в так называемой науке о физиогномике?», писал «Каждый индивидуум сокращает преимущественно только определённые мускулы лица, следуя своим личным склонностям. Эти мускулы могут быть сильнее развиты, и поэтому линии и морщины лица, образуемые их обычным сокращением, могут сделаться более глубокими и видными» . Но никаких доказательств научности метода получено не было.

«Физиогномика на протяжении тысячелетий изучавшая взаимосвязь строения лица и черт характера, накопила огромный массив наблюдений и гипотез, большинство из которых, однако, не выдерживает серьёзной научной проверки» .

Тем не менее, попытки использовать физиогномику не прекращаются. «Педагогам и врачам, актёрам и политикам, бизнесменам и менеджерам умение моментально снимать информацию с лица делового партнёра, собеседника, подчинённого весьма полезно» .

Физиогномика Востока

В Китае Физиогномика считалась полноправной отраслью медицины. Сянфа 相法 («законы внешнего облика»), сяншу 相术 («искусство гадания по внешнему облику») или сяньжэньшо 相人說 （"искусство предсказания судьбы по внешнему облику"） были основаны на представлении о взаимосвязи судьбы и характера человека с его физическими характеристиками. Первые упоминания о физиогномике встречаются в летописи Цзочжуань (V в. до н. э.). Однако, Сюнь-цзы (3 в. до н. э.) доказывает как то, что Физиогномика уже существовала как система, так и то, что её практичность подвергалась сомнению (гл. Фэйсян, «Отрицание физиогномики»). Среди китайских отрицателей Ф. выступал также Ду Му 杜牧 (803-852).

"Цисец Куай Тун, понимая, что судьба Поднебесной в руках Хань Синя, решил с помощью хитроумного плана поколебать [его намерения]. Он стал наставлять Хань Синя, исходя из учения сянжэньшо. Он сказал: «Я освоил искусство угадывания личности по внешности». «Как же вы определяете судьбу человека по лицу?» - спросил Хань Синь. Куай Тун отвечал: «Благородство и подлость человека отражаются в строении его костей, заботы и радости сосредоточены в его внешнем виде, свершения и провалы проявляются в его решительности. Тот, кто все это учитывает, в десяти тысяч дел не совершит и одной ошибки».

«В физиогномической практике Китая применялись схемы и термины. Физиогномические термины „5 вершин“ (лоб, нос, подбородок и скулы), „3 двора“ („верхний двор“ - от границы волос до переносицы, „средний двор“ - от переносицы до кончика носа и „нижний двор“ - от кончика носа до подбородка) и пр. размечающие расположение частей лица. Все разнообразие частей лица сводилось к нескольким типам: восемь типов носов, шесть типов глаз и т. д., с каждым типом связывался иероглифический аналог и определённый приём письма. Контуры лица определялись восемью иероглифическими подобиями („8 норм“): квадратное лицо сравнивалось с иероглифом тянь („поле“), лицо, расширяющееся в нижней части, уподоблялось иероглифу фэн („ветер“)» .

Основные моменты, на которые были обращены гадательные практики в Китае - обильное потомство, материальное благополучие и продвижение по службе. К примеру, «физиогномисты - конфуцианцы старались прежде всего обнаружить наличие или отсутствие на лице признаков таких нравственных качеств, как почтительность к родителям, благопристойность, преданность своему господину, верность властям» . При этом особенно важны были симметрия и гармония черт лица, сулившие хорошую судьбу. Крупные, правильные черты, квадратное лицо у мужчин и круглое лицо у женщин (символ полноты, достатка в семье) служили признаком богатства и знатности. Всякая же асимметрия черт, а также узкий лоб, маленький подбородок назывались «отклонениями» и свидетельствовали либо о каком-то нарушении здоровья, либо предвещали беды. Лоб - «если его выпуклость как стоящая стена, он широк, прям и высок - это облик знатного и долголетнего человека»; уши - «они возвещают долголетие, если толсты и крепки, приподняты и длинны»; складки у глаз - «когда они идут кверху - богатство и счастье непрерывной чередой»; нос - «должен быть толст и плотен - будешь жить долгие годы»; подбородок - «если подбородок остер или придавлен - не займёшь почетного положения»; скулы - «должны быть выдающимися, если они не выступают, не заметны, то человек ничтожен и рано умрёт».

Античная физиогномика

Физиогномика Средневековья и Возрождения

Последующие исследования по физиогномике относятся к Средневековью. В этот период в Европе произошло отделение физиогномики от науки. Однако Ибн Сина разделял взгляды Аристотеля и ссылался на его труды, когда речь шла о мимике. Вместе с тем в своей практике он подробно анализировал выражения лиц больных и приобщал результаты наблюдений к другим аргументам при постановке диагноза и оценке состояния больного.

XX век в истории физиогномики

XXI век в истории физиогномики

В 2014 году группа учёных разработала математическую модель которая позволяет по характерным участкам лица предсказать SNP человека . Точность их метода осталась невысокой .

Виды физиогномики

1. изучение невербального поведения (мимики, телесной моторики);
2. изучение особенностей лица - физиогномики, строения тела.

Выделяют также следующие виды физиогномики:

«Мы иногда совершенно верно судим о
человеке по первому впечатлению, на
основании, быть может, и бессозна-
тельно накопленного опыта, в силу
ассоциации угадывая в человеке те
или иные качества. А потому он сразу
становится нам либо симпатичным, ли-
бо антипатичным… Мы полагаем, что
это объясняется и до известной сте-
пени интуицией - бессознательным на-
итием, тем даром угадывания, не ска-
жу ясновидения…» .

Принципы или основные положения физиогномики

Физиогномика базируется на следующих основных принципах :

• принцип внутреннего и внешнего подчеркивает взаимосвязь видимого и невидимого, указывает на взаимосвязь формы и содержания, физического и психического, морфологических особенностей строений лица с внутренним содержанием личности;
• принцип целостности подразумевает, что целое всегда нечто большее, чем просто сумма его частей. Чем сильнее связи различных элементов, тем больше и качественнее целостность. Исходя из этого принципа, каждая часть тела может нести информацию о целом. Но эта информация будет несколько неполной. Поэтому информация, полученная только на диагностических данных, не может дать полного представления о личности;
• принцип субъективности указывает на то, что любая информация считывается человеком только на том уровне, до которого он дорос, и с той точностью и целостностью, на которую способен благодаря своим возможностям и компетенции (развития);
• принцип избирательности констатирует, что все, что соответствует личности - её мировоззрению, ценностям, мышлению, направленности и т. п., - воспринимается быстрее, качественнее. Субъективная оценка восприятия весьма зависима от мотивации, интересов и потребностей человека;
• принцип равновесия проявляется через баланс и пропорции физического и психического. Любое нарушение равновесия свидетельствует о дисгармонии, внутренней борьбе, конфликте с самим собой;
• принцип соотношений является основополагающим при считывании информации. Соотношение форм, цветовой гаммы, твёрдых и мягких тканей и других признаков частей лица.

«Трудности перевода», или факторы, затрудняющие «чтение» лица

Физиогномика является целостной системой, так как черты лица тесным образом взаимосвязаны. И точность результата «чтения» зависит от умения оценить все факторы, влияющие на лицо, которые, в свою очередь, делятся на следующие группы:

1 . в зависимости от воздействий, оказывающих на лицо человека :
«современные физиогномисты полагают, что любое изменение в чертах лица связано со значительными внутренними и эмоциональными изменениями» . Подобные изменения возможны двумя факторами или группами воздействий:

2 . в зависимости от культурных особенностей :

3 . в зависимости от метода идентификации психологических параметров человеческой личности в контексте аналитической психологии :

4 . в зависимости от ошибок атрибуций приводящие к социальному искажению или эффекты субъективного социального восприятия лица человека :

Достоверность физиогномических выводов, однако, весьма спорна и основаны они на процентах вероятности, а это значит, что никаких постулатов в корреляциях внешности и личности нет. Представление о том, что, зная некоторые закономерности, можно сделать точный вывод о характере незнакомого человека по лицу - одно из типичных заблуждений авторов так называемой популярной литературы. «Конечно, всем хочется научиться читать человека, как книгу. Но это невозможно: слишком много факторов нужно учесть, чтобы делать выводы» . Поэтому, о человеке, которого вы видите впервые, сказать можно не так уж и много - велик риск ошибиться. «Тем не менее, несмотря на эти трудности, физиогномика имеет несколько привлекательных черт. Её исследования носят холистический (нередукционистский), феноменологический (опытно-описательный) и междисциплинарный характер» .

Визуальная психосемиотика

Физиогномика способна помочь человеку проанализировать черты лица, с тем чтобы истолковать их на различных уровнях и приобрести глубокое понимание как собственной личности, так и личности других людей. Начать можно в любое время и заниматься этим практически где угодно: в автобусе, на работе или на улице. Однако начать читать по лицам лучше дома, а самый простой способ - посмотреть в зеркало. После прочтения собственного лица, придёт время сосредоточиться на лицах других людей. Привыкание наблюдать за лицами и ассоциировать их черты с определёнными формами поведения, заметно повышает способности (навыки) социального общения .

Все черты, от лба до подбородка, могут раскрыть важную информацию о личности и здоровье обладателя. Визуальная психосемиотика предполагает разделение всех признаков лица на четыре группы:

• тип лица - формы лица (профиль и анфас) и головы , цвет лица, понятие классических пропорций ;
• волосяной покров (волосы на голове, брови , усы , борода и бакенбарды , ресницы);
• естественные отверстия лица (рот - губы и зубы , нос , уши , глаза);
• прочие рельефы (костные выступы лица: лоб , скулы , подбородок ; мягкие покровы: щеки и морщины и особенности кожи человека - родинки).

Тип лица

Симметрия и асимметрия

Доказательством наличия асимметрии нормального человеческого лица служит метод создания изображения одного и того же лица из двух левых и двух правых половин, правилом билатеральной симметрии . Таким образом, создаются два дополнительных портрета с абсолютной симметрией, но значительно отличающихся от оригинала . «Сравнивая два снимка - „жёсткий“ и „мягкий“, сделанные с одного и того же лица, можно … установить весьма интересные зависимости» .

Подобная система деления лица называется видеокомпьютерным психоанализом (ВКПА), разработанная Автандилом Ануашвили (патент № 2201131) или «Способом определения психического состояния» у А. К. Журавлева и С. В. Михальчика (патент РФ RU2303947 от 15.07.2004), ранее описанная В. В. Куприяновым и Г. В. Стовичком (1988), которые считали в своё время, что объективные параметры лица удастся выразить только с помощью научных методов, поиска новых методов изучения лица, способных повысить диагностическую ценность мимики, решить вопросы измерения индивидуальных признаков лица, так как лишь при их строгой идентификации можно продолжить анализ и выявлять корреляцию между психическими потенциями и физическими трансформациями лица (фенотипология является одним из методов применения на сегодняшний день). «Объективный научный анализ лица безусловно реален, - заявляют учёные. - Предстоит использовать разнообразные средства получения точных количественных показателей. Насколько велика будет их прогностическая функция, в настоящее время оценить трудно. Однако вряд ли возникнут разногласия по поводу целесообразности постановки и разработки данной проблемы. Уже одна только перспектива дифференциации лица больного способна заинтересовать и воодушевить исследователя» . Факт асимметрии во внешнем строении лица и тела человека был известен ещё древним художникам и ваятелям античного мира, и использовался ими для придания выразительности и одухотворенности их произведениям.

Формы лица и головы

Лицо, которое мы демонстрируем внешнему миру, играет большую роль в нашей жизни. Оно может сделать нас счастливыми и уверенными в себе, а может сделать несчастными и служить причиной порождения многих комплексов и проблем. Имея свою форму, лицо обретает свою индивидуальность. На этом основании, во-первых, выделяют формы лиц в анфас - морфотипы, которые делятся на две группы: на угловатые и округлые, в каждой из которых существуют по пять основных типов лица (неполная классификация по сравнению представлениями Э. Ледо), где «…редко встречаются „чистые“ типы» . Во-вторых, «по профилю индивидуальное различие общей формы головы определяется по так называемому лицевому углу» . Если провести вертикальную касательную линию между центральными выпуклостями надбровных дуг и местом соединения носа с верхней губой, а горизонтальную линию от этой точки к мочке уха, мы отчётливо можем различить три характерных лицевых угла . Стоит отметить, что помимо разделения форм головы по лицевому углу, рассматривают также по контуру профиля лица: прямой (плоский или приплюснутый), выпуклый и вогнутый лица . А также есть учение, связанное с концепциями канона перемен и-цзин , которое выделяет методы физиогномического анализа лиц в профиль, а именно выделяет формальные типы человеческих лиц, которые систематизированы посредством триграмм, тетраграмм, пентаграмм и гексаграмм И-Цзин, что является новым для физиогномики . И в-третьих, с учётом конституциональных особенностей человека выделяют 3 формы головы:

• долихоцефальная длинноголовость, которая характеризуется преобладанием продольных размеров над поперечными;
• мезоцефальная среднеголовость, характеризующаяся средним соотношением поперечного и продольного диаметров;
• брахицефальная короткоголовость, характеризующаяся относительно большим поперечным диаметром головы.

Цвет лица

Немаловажную роль в физиогномике играет и цвет лица. Здесь необходимо понять, что речь идёт не об основных цветах кожи - знаках расовой принадлежности. В отличие от Аристотеля, современные физиогномисты знают, что у кожи нет постоянного цвета. Он может варьироваться от состояния человека или местности, где он живёт. Цвет лица может колебаться от снежно-белого до иссиня-чёрного, что обусловлено количеством красящего пигмента - меланина. Чем его больше, тем темнее кожа. Очень часто, давая характеристику человеку, можно услышать, что у него «нездоровый цвет лица», «кожа, как у алкоголика» или, наоборот, «здоровый цвет», «кожа просто сияет». Это тоже даёт своеобразную характеристику…

Понятие классических пропорций

На протяжении всей истории человечества люди задумывались над тем, как определить и измерить красоту, а следовательно, как сделать возможным её воссоздание. В силу временных, культурных, этнических и возрастных различий трудно установить универсальные каноны красоты. И в каждую новую эпоху возникали свои представления о красоте человеческого лица, рождались новые вкусы и критерии оценки красоты:

• античные художники искали определённое геометрическое соотношение частей и линий лица, пытаясь найти математическую, точную формулу красоты;
• в XVIII - ХIХ веках идеалом женской красоты считалась матовая, почти болезненная бледность, миндалевидный разрез глаз и «соболиные» брови, крохотный ротик;
• в 70-е годы было модным носить тонкие брови - ниточки;
• в 80-е мода противоположно меняется и все начинают «отращивать» не так давно старательно выщипываемые брови.

Известны многочисленные попытки определить пропорции лица, что представляет интерес для объективного суждения о пределах его изменчивости и для выявления патологических отклонений. Согласно утверждению древнегреческого скульптора Поликлета (V в. до н. э.), который был приверженцем пифагорейской теории золотого сечения , лицо должно составлять 1/10 от длины всего тела. Леонардо да Винчи и его друг Лука Пачоли приходят к пониманию гармоничности структуры человеческого тела, впоследствии которого последний приближается к открытию закономерностей его построения - «божественных пропорций» (см. рис.). Например, согласно записям Да Винчи, расстояние между глазами равняется длине глаза. Длина глазной щели должна соответствовать расстоянию между внутренними углами глаз и примерно одной восьмой высоте головы. Линия, проведённая через внутренний край радужки глаза, очерчивает границу рта. Эти классические художественные пропорции человеческого лица упомянуты у Леонардо да Винчи в тексте к Витрувианскому человеку . Использовал принцип «золотого сечения» и немецкий учёный К. Г. Штратц (1858-1924) в своей работе «Красота женского тела» (1905). Однако, до сих пор ведутся дискуссии по поводу красоты лица: что это такое и каковы его параметры (недоступная ссылка с 11-05-2013 ) .

Учёные добавляют, что у людей с идеальными пропорциями лица, возможно, хорошее здоровье .

Волосяной покров

Волосы имеются почти на всей поверхности кожи, в частности, и на голове. И с точки зрения физиогномики, каждый признак волосяного покрова может многое рассказать о том, как человек желает выразить себя и быть воспринятым другими людьми, но и как воспринимает вокруг себя окружающий мир. Их рассматривают по следующим критериям:

• по типу - сухие и жирные волосы, нормальные и смешанные, мягкие и жёсткие, толстые и тонкие, здоровые и истощенные;
• по виду - пушковые, щетинистые (брови, ресницы) и длинные волосы (волосы головы, бороды, усов);
• по цвету - блондины или белокурые (белобрысые, русые, золотистые и т. д.), рыжие, шатены , брюнеты;
• по форме - гладкие или прямые волосы, волнистые и кучерявые;
• по восприятию - в физиогномике важно общее восприятие от формы различных волос - прическа .

Естественные отверстия лица

Анатомическое рассмотрение лица предполагает выделение две группы мышц: жевательные, мимические и подзатылочные. Определение функций последних зависело от направления мышечных пучков и важно было определить с чем связано натяжение кожи в месте фиксации к ней пучков той или иной мышцы. Оказалось, что концы мышц прикрепляются к коже, располагающейся по окружности одного из естественных отверстий на лице, а именно вокруг орбит носа, рта, ушей и глаз. Таким образом, мимические мышцы либо расширяют вход в эти естественные отверстия, либо суживают его, либо хоть как-то изменяют его форму. Эти мышцы определяют мимику лица, что является хорошим дополнением изучения физиогномики в комплексе.

Глаза

Одним из самых красивых компонентов лица являются глаза человека. В народе глаза ассоциируют с «зеркалом души» (хотя это латинское изречение связано с лицом, а не с глазами, высказанное Цицероном : «Imago animi vultus est» ), физиогномисты говорят, что это «зеркало мысли», а вот древние восточные (в частности, китайские) физиогномисты называли их «зеркалом ума» . Русский поэт - сатирик Дон Аминадо , тонко подметил:

«Глаза - это зеркало души».

Глаза являются самыми сложными для изучения и интерпретации. С точки зрения оценки глаз как материальной структуры (форма, разрез, цвет и т. д.) к ним приемлем и духовный оценочный компонент - взгляд . По глазам всегда определяли внутренние переживания людей, возможно, поэтому древние китайские физиогномисты, как и японские, считают глаза важнейшей частью лица, и, если они «благоприятны», то это обстоятельство перевешивает отрицательные свойства всех остальных деталей лица. Для оценки глаз применяют целый ряд признаков: размер, посадка, профилировка и длина глазных щелей, взгляд, фокусировка, цвет (разработана классификация психо­логических типов по критерию цвета глаз, которая не носит строго научного характера и возникла, главным образом, на основе житейских наблюдений. Поэтому использовать её следует осторожно, лучше - в сочетании с трактовкой других призна­ков), характер строения глазниц, век, их складок и ресниц. «И это далеко не все. Таких характеристик более сотни» . Существенным дополнением к характеристике глаз являются брови.

Рот

При определении характера и судьбы человека рот является одним из основных, который поддерживает жизнь человека, так как тело получает воду и пищу через рот. Рот действует, как аппарат речи и выражает мысли человека, приоткрывая склад его характера и, наконец, размер и форма рта помогают определить внутреннюю энергию человека. Характеристика рта исходит из следующих признаков - губы, зубы и улыбка.

Зубной врач Вильям Роджерс (La Buccomancie, 1851 г.) писал: «Покажите мне только губы лица, и я скажу вам, что оно было, что оно есть и что оно будет».

Нос

«... носы бывают десяти видов: пря-
мые, горбатые, продавленные, с выпуклостью
выше или ниже середины, орли-
ные, ровные, курносые, закруглённые и
острые; они хороши, поскольку речь
идёт о профиле. Спереди носы бывают
одиннадцати видов: ровные, толстые в
середине, тонкие в середине, с тол-
стым концом и тонким местом прикреп-
ления, с тонким концом и толстым мес-
том прикрепления, с широкими и узкими
крыльями носа, с высокими и низкими
ноздрями, открытыми или загороженными
концом носа. И так же найдёшь ты раз-
личия в других частях...»

Ash. I, 26 v. XV в.

Архитектурным центром лица является нос, состоящий из костной основы и хрящевых тканей, образующих носовую полость. У всех новорождённых, независимо от наследственных признаков, носики маленькие и курносые, но в последующем приобретают доминантные признаки: горбинку, уплощенность, форму, длину и другие. Характеризуют носы по форме, ширине, длине, по его кончику, переносице, крыльям носа, по основанию и спинке. Разнообразие всевозможных сочетаний этих признаков легко прослеживается в обыденной жизни и имеет этнические и географические особенности строения и конфигурации. Физиогномисты важным показателем уровня интеллекта считают угол, образуемый носом и верхней губой. В связи с этим выделяют - прямой угол, при горизонтальной линии ноздрей; нос, расположенный под тупым углом по отношению к верхней губе, приподнятый слегка вверх и опущенный, образующий острый угол. Кроме других признаков, существенным являются ноздри. В целом, анализируя нос, как важную деталь лица, следует сопоставить его размеры, форму и другие признаки со всем лицом, и только в сравнении говорить о гармонии, соразмерности и пропорциональности.

Для носа характерны выраженные возрастные изменения, которые проявляются в увеличении выраженности спинки, опущении его основания и кончика носа, в уменьшении носогубного угла на фоне углубления носогубных складок.

Костные выступы лица

Скелет лица представляет его основу. Поэтому, как бы ни были развиты мускулатура и подкожная жировая клетчатка лица, его облик в значительней мере определяется конструкцией и формой костной основы. Прекрасными для изучения и систематизации в современной физиогномике являются сформированные тысячелетиями такие этногеографические формы на лицах, как лобные кости, надбровные дуги и скулы. В мужских скулах можно рассмотреть 4 типовых варианта: широкие скулы, узкие скулы, круглые скулы, острые скулы. Основываясь на систематизации Н. Алиева, специалиста в современной физиогномике, можно выявить новые психотипы, не описанные в ранних трудах, или описанные с применением крайне малоинформативных иллюстраций.

Мягкие покровы и особенности кожи лица человека

Прикладные аспекты физиогномики

Лицо в криминалистике

Идентификация человека по признакам внешности представляет собой установление тождества или различия конкретного лица путём описания примет внешности по определенной системе и с применением специальной терминологии. Отождествление человека по признакам внешности возможно в силу того, что каждый человек обладает лишь ему присущей индивидуальной совокупностью признаков, которые отличают его от других людей и даже близких родственников (неповторимость форм, размеров и пр.), а также их относительной устойчивостью (форма головы, линия профиля, нос , скулы). Различные отображения признаков лица человека в виде описания примет человека («словесный портрет ») и субъективного портрета - габитоскопия , пластического и графического реконструкций лица по черепу применяются в практике расследования преступлений и биометрии .

Лицо в медицине

«Лицу человека на протяжении всей истории человечества уделялось пристальное внимание. Научный интерес к изучению человеческого лица в разные периоды характеризовался различными специфическими особенностями и интенсивностью <…> В настоящее время отмечается устойчивый рост числа подобных исследований в различных областях науки, начиная с традиционных направлений психологической науки <…>, включая медицинскую и онтопсихологию , в которых особенности и черты лица человека используются в качестве дополнительных критериев оценки для выявления предрасположенности к образованию патологий (Л. Сонди , Л. В. Куликов, К. Теппервайн) и для дифференциации психосоматических состояний (Г. Дюрвиль, А. Дюрвиль, А. Менегетти и др.) <…>» В связи с этим, «в научной и народной медицине сложилось несколько подходов, основанных на установлении связей между особенностями лица и заболеваниями человека» :

• психосоматический подход занимается изучением влияния психологических факторов на возникновение ряда соматических заболеваний;
• патофизиогномический подход, который представляет западный взгляд на признаки болезней, предполагает диагностику болезней по внешним признакам на лице человека.

Лицо в искусстве

Во многих произведениях искусства можно встретить изображения и выражения лиц. Авторы могут передавать этим душевные состояния, но не характер.

Лицо в профессиональной деятельности

См. также

Пояснительные примечания

Ссылки на источники

1. «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А. Н., 1910
2. «Объяснение 25000 иностр. слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней». Михельсон А. Д., 1865
3. Anne Myers, Christine Hansen. . - Wadsworth, 2012. - P. 27. - 640 p. - ISBN 978-0-495-60231-6 .
4. И. М. Нахов «Физиогномика как отражение способа типизации в античной литературе» // В сб.: Живое наследие античности. Вопросы классической филологии , вып. IX. М.: Изд - во МГУ, 1987. С. 69-88
5. «Словарь русского языка»: В 4 - х т./АН СССР, Ин - т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. 2 - е изд., М.: Русский язык , 1984.
6. Ясперс К. «Общая психопатология» / К. Ясперс; Пер. Л. О. Акопян. - М.: Практика, 1997. - 1053 с.
7. Социальная психология: Хрестоматия: Учебное пособие для студентов вузов/Сост. Е. П. Белинская, О. А. Тихомандрицкая. - М: Аспект Пресс, 2003.- 475 с.

Тема звучала так: "Основы физиогномики " .

Тема академическая и больше похожа на курсовик институтский:-) Попробуем как то поинтересней изучить этот вопрос. Так что же такое ФИЗИОГНОМИКА - учение о выражении человека в чертах лица и формах тела; в широком смысле - искусство толкования внешнего облика наблюдаемых явлений, учение о выразительных формах какой-либо области действительности.

В восьми случаях из десяти человек воспринимает другого человека по впечатлению о внешнем виде. Важнейший элемент в физическом облике человека - его лицо, и большинство людей в процессе общения чаще всего концентрируют своё внимание на лице собеседника и на его глазах.

Специфика технологии личного обаяния в том, что значительная часть времени в ней отводится на так называемое строительство лица - фейсбилдинг. Именно здесь классический постулат о соразмерности формы и содержания получает практическое воплощение.

У Вивиан Коннелл в романе «Золотой сон» описан образ девушки, где отражён тот информационный потенциал, каким обладает лицо: «Она была очень молода, и на лице её он не заметил следов косметики и губной помады. За её яркой внешностью проглядывал древний род, об этом можно было судить по безупречным очертаниям головы от благородного лба до изящного подбородка. Форма носа вызывала в памяти самые совершенные образцы античности. Цвет глаз разглядеть не удалось - они казались просто яркими при свете ламп. Всё лицо её было слеплено для того, чтобы подчеркнуть разум - всё, за исключением губ. Увидеть один раз эти губы - и невозможно совладать со своим желанием, как на полотнах Розетти, такие они были свежие, нежные. Никому они не принадлежали и жили своей собственной жизнью. Весь её облик говорил о том, что она создана для любви, её лишь надо было выращивать, пестовать, как драгоценную розу в весеннем саду».

Итак, мы начинаем изучать «строительство» внешности с познания своего лица: его формы, деталей и их «прочтения» с помощью науки физиогномики, с выяснения эффекта мимики и комплекса упражнений по фейсбилдингу.

Лицо - одна из характеристик внешности человека. Зная ключи прочтения лица, владея соответствующим умением снять информацию с лица собеседника, можно значительно обогатить свою технологию общения.

Внутренняя сущность личности «прочитывается» в лице человека. Об этом мы читаем в стихотворении М. Шаффи:

На каждом лице - истории явный след,

Гнева, любви, страданий, прожитых лет,

Внутренняя сущность хозяина здесь видна,

Эти слова подтверждают мысль о том, что на лице каждого человека отчётливо отражаются беды и радости, симпатии и антипатии - всё самое сокровенное. Прочесть это может каждый, но понять дано не всякому. Те, кто сумел это понять, создали удивительную науку - физиогномику.

Физиогномисты по чертам и выражению лица, по его форме и деталям смогли выявить, «прочитать» скрытые характеристики личности. Это позволяет с ходу ориентироваться в людях, подобрать соответствующий ключ к общению, спрогнозировать модели поведения.

Физиогномика (по-гречески: «physis» - природа и «gnosis» - знание, познание) - изучение или познание природы.

Некоторые учёные считают физиогномику искусством, иные называют её наукой. Так, В.М. Шепель в книге «Имиджелогия: секреты личного обаяния» пишет, что физиогномика - «наука о типах лица, об умении их читать и выявлять по их чертам скрытые характеристики личности».

Физиогномика как искусство познавать по чертам лица и выражению глаз характер человека зародилась в Древнем Китае, а на Западе получила распространение в Древней Греции.

Восточным знатокам издавна удавалось по лицу определить склонности и даже судьбу человека. На Востоке учёные считали, что в жизненных успехах главную роль играют врождённые качества человека. При этом внешние признаки - видимая часть айсберга. В физиогномике есть конституционные признаки, передающиеся генетически. Физические признаки указывают на ярко выраженные черты характера. Так, физические признаки, характеризующие способы словесного выражения, сосредоточены в области рта; признаки, связанные с логическими и оценочными способностями, - в области глаз. Индикатором внутренней уверенности в себе служит отношение длины лица к ширине нижней части лба, широкие ноздри и выпяченный вперёд подбородок и т.д. Иными словами, такие яркие визуальные индикаторы, как лоб, брови, глаза, нос, подбородок, создают лицу эффект информативности.

Следует сказать, что восточная физиогномика отличается от западной, так как каждая культура имеет специфические «ключи прочтения» внешности человека с последующей интерпретацией его как личности. Ключи эти эффективны, если применяются к представителям одной культуры, так как помогают быстро и адекватно воспринимать другого человека. Но далеко не всегда они подходят при восприятии других культур. Так, у вьетнамцев существует примета: большой рот для мужчин означает интеллект, у русских же такой аналогии нет. Поэтому при взаимодействии представителей разных культур механизм физиогномической оценки (редукции) может давать сбой.

Физиогномика - учение о связях внешнего облика человека и его принадлежностью к определённому типу личности.

Творцом физиогномики считают Пифагора. Он с лёгкостью разрешал не только задачи точных наук, но и тайны человеческого лица, а учеников принимал к себе только после того, как тщательно осматривал их с головы до ног, и не брался обучать их математике, если не видел на лице признаков, свидетельствующих о способностях к этой науке.

Косвенные данные говорят о том, что умением “читать лица” обладали еще жители Древнего Египта. Но древнеегипетская цивилизация не оставила об этом искусстве прямых письменных свидетельств, и сейчас принято считать истинными родоначальниками физиогномики народы Востока.

Восточное искусство определения судьбы человека по чертам его лица известно уже более трех тысяч лет. В Китае его основателем считается даосский мудрец по прозвищу Гуйгу-цзы (в переводе с китайского — “учитель из долины оборотней”), который отличался поразительным мастерством физиогномиста. Перу этого автора принадлежит самое раннее из имеющихся на данный момент классическое произведение о предсказании судьбы — “Детальный анализ лица”. У Гуйгу-цзы было много последователей и продолжателей его дела.

Уже во времена Конфуция искусство чтения лиц Сян Миэн (по другим трактовкам — Сианг Мин), достигло полного расцвета. Эти знания считались священными, ревностно охранялись служителями культа как великое сокровище, передавались через поколения от учителя к ученикам и доступны были только высшим правителям, наделенным неограниченной властью. Такая ситуация определяла основное направление мысли древневосточных физиогномистов. В первую очередь они искали на лицах соотечественников признаки, свидетельствующие об принадлежности человека к правящей элите.

Историки и писатели Древнего Китая очень подробно излагали свои наблюдения. По их описаниям можно понять, что основными признаками высокородства тогда считались различные генетические аномалии. Например, у императора Ю (более 2000 лет до н. э.) было по три отверстия в каждом ухе; у правителя Вэня, основателя династии Чжоу, — по два соска на каждой груди; император Сунь, наследник императора Яо, родился с двумя зрачками в каждом глазу. Древние источники утверждают, что у императора Лю Бэя и императора Ву из династии Цзинь были такие длинные руки, что в положении стоя они ладонями касались своих колен. Такие же длинные руки были и у императора Тай Чжу, правившего в период поздней династии Чжоу. А первый министр императрицы Ву Изэтян, Ли Цяо, по свидетельствам летописцев, вообще дышал через уши.

Что из свидетельств китайских историков о необычных чертах своих императоров правда, а что выдумка, сейчас уже не установить. Единственное, что можно сказать с уверенностью: первейшее из направлений исследований древневосточных физиогномистов — это поиски на лицах знаков высшей власти. И те черты, которые на Западе воспринимались как уродство, достойное лишь демонстрации в ярмарочных балаганах, на Востоке считались уделом избранных, свидетельством милости небес.

Не меньше, чем признаки властителей, древних китайцев интересовали финансовые возможности человека и продолжительность его жизни. Эти три направления считались основными, хотя кроме них в понятие “предсказание судьбы” входило еще множество других вопросов — здоровье в разные периоды жизни, отношения с правосудием, семейная обустроенность и т. п. Большое значение имели предсказания отношений с родителями, детьми, братьями и сестрами.

Считалось, что человек с длинными, красивыми и блестящими бровями будет иметь много сестер и братьев, с которыми будет прекрасно ладить, а человек с неровными тонкими бровями будет иметь мало сестер и братьев, да и с теми будет ссориться из-за наследства. Даже последовательность отбытия родственников в мир иной китайские физиогномисты считали предопределенной и читаемой на лице. Так, некоторые авторы утверждали, что если у человека верхняя губа длиннее нижней, то его отец умрет прежде матери, а если нижняя губа длиннее верхней, то первой умрет мать. Причем для подтверждения истинности своих утверждений древнекитайские источники приводят, как правило, один-два примера, считая их вполне достаточными для принципиальных выводов.

Общая цель древневосточной физиогномики — предсказание судьбы. Для достижения этой цели, для точного определения жизненного пути, в восточном искусстве имеет значение ВСЕ. В буквальном смысле этого слова. Нет ни одной черты лица, которая не влияла бы на выводы восточного предсказателя.

Учение физиогномистов начинается с понимания принципа баланса и пропорции. Ни одна черта лица не должна выделяться сильно или выпадать из общего ансамбля. Вот почему над входом в школу Платона была прибита табличка с надписью: «Пусть ни один неизмеренный не входит сюда». Древние греки были прекрасными физиогномистами, поэтому стремились сеять вечное, доброе, светлое в благодатную почву, которая приносила плоды - одарённых и талантливых последователей.

Первый физиогномический трактат приписывается Аристотелю, который заложил основы учения о лице. Он считал, что черты лица и его общее выражение характеризуют определённый тип; по ним можно судить о характере человека, уровне его интеллекта, одарённости.

Взгляды Аристотеля разделял великий целитель Востока Авиценна, который, анализируя выражение лица больного, при постановке диагноза приобщал свои аргументы по физиогномике. Парафизиогномика важна и в современных исследованиях медицины и психиатрии. В этом направлении интересны работы Ч. Ломброзо, который попытался определять преступников по специфическим чертам лица.

Существует множество физиогномических систем, наиболее распространённые из них - системы Галля, Порты, Ломброзо, Лафатера, Ледо.

Учение Франца Иозефа Галля по френологии было подвергнуто критике в начале XIX века, так как не было никаких доказательств того, что способности человека каким-либо образом отражаются на конфигурации черепа. Однако благодаря Галлю были открыты многие до того неизвестные свойства мозга, центры речи, письма, слуха, зрения. Галль первым выдвинул проблему соотношения строения тела и характера.

Основываясь на френологических трактатах Галля, итальянский врач Чезаре Ломброзо считал, что в мозге человека есть участки, из которых исходят побуждения к убийству, краже и другим порочным поступкам. Он провёл наблюдения над 3839 людьми, совершившими разного рода преступления, и исследовал 383 черепа казнённых преступников. Ч. Ломброзо пришёл к выводу, что во внешнем виде преступники имели отклонения от нормы для современного человека - скошенность лба с выдающимися лобными буграми, неспособность краснеть, переносимость боли, склонность к татуировке. Учение Ломброзо о «врождённом преступнике» было с презрением отвергнуто последующими поколениями врачей и юристов.

Швейцарский пастор, богослов и поэт Иоганн Гаспар Лафатер зарисовал тысячи лиц и составил из них «библию физиогномики». Он утверждал, что по чертам лица можно узнать внутреннюю сущность человека. Лафатер считал, что по выражению глаз и очертанию рта можно судить не только о настроении человека в данный момент, но и о характере вообще. Его четырёхтомный иллюстрированный труд был весьма популярен в своё время. Екатерина II проявила к физиогномике особый интерес и направила к Лафатеру в Швейцарию на собеседование русскую делегацию во главе со своим сыном Павлом.

Попробуем только перечислить небольшую часть параметров, подлежащих обязательному определению и интерпретации в китайской физиогномике. К ним относятся:

этническое происхождение (из какой части Китая этот человек);
пол и возраст человека;
тип лица, форма лица, части лица и их соотношение;
структура лица, отдельные органы, их комплексное сочетание и гармоничность;
цвет всего лица, цвет отдельных частей, цвет “точек соответствия”;
всесторонняя и развернутая оценка двадцати ключевых позиций (“трех частей”, “пяти гор” и “двенадцати дворцов”), взаимное влияние этих позиций, оценка различных сочетаний;
взаимовлияние пяти основных элементов (дерева, огня, воды и металла), влияние каждого из этих элементов на каждую из вышеперечисленных позиций;
внешнее сходство с каким-либо животным;
косвенные факторы: голос, мимика, жесты;
время года и время суток, когда проводится исследование;
соответствие частей лица и черт лица географическим точкам и временам года (например, лоб соответствует югу и лету, рот — северу и зиме), соотношение этих соответствий, их разносторонняя оценка.
соответствие определенных точек на лице (их свыше ста штук) определенному возрасту, который приписывается им древними толкователями. Причем сама точка кроме соответствия возрасту, ни о чем не говорит, ее значение предсказатель должен УГАДАТЬ, оценивая увиденное как “благоприятный” или “неблагоприятный” знак.

Для каждого из всех этих признаков обязательны оценки значений: признак может быть хорошим или плохим, благоприятным или неблагоприятным.

Согласитесь, список впечатляет. Мало того, КАЖДЫЙ из перечисленных параметров имеет еще и подразделы. Одних только видов глаз восточные физиогномисты различают более сорока. А если еще добавить, что значение любого знака способно изменить влияние на судьбу любого другого знака, становится очевидным тот факт, что одновременно учесть и объективно оценить все факторы не представляется возможным. Рассуждения некоторых современных авторов физиогномических трактатов о том, что этой системой в полной мере может овладеть любой упорный человек, выглядят по меньшей мере несерьезными.

Необходимо честно признать, что подлинная китайская физиогномика, исходящая из толкований древних мудрецов и обязывающая учитывать влияние “всего на все”, это, скорее, искусство гадания, основанное на врожденном таланте, подобном ясновидению Ванги и Нострадамуса, а вся вышеперечисленная масса признаков является лишь словарем терминов, основой для предсказаний. “Когда не знаешь слов, нечем познавать людей”, — утверждал Конфуций.

Образная условность многих утверждений, иносказательность и размытость большинства формулировок дает возможность любому псевдопрорицателю подогнать свои “предсказания” под реальную ситуацию. Объективный исследователь не может в этом случае проверить истинность выводов.

Можно с уверенностью сказать, что человек, предсказывающий судьбу пользуясь искусством китайской физиогномики, либо обладает незаурядными паранормальными способностями, либо является изрядным шарлатаном.

Европейского читателя, пожелавшего воспользоваться многочисленными пособиями и самостоятельно разобраться во всех хитросплетениях восточного искусства физиогномики, ждет разочарование: дело в том, что все выводы и заключения древних мудрецов касаются только восточного (китайского) типа лица. В отношении европейских лиц эти критерии неприменимы.

Таким образом, для европейца восточное искусство чтения лиц представляет слишком мало практической ценности, поэтому вполне достаточно только ознакомиться с ним, не вдаваясь в подробности.

Между тем на Западе вот уже более двух тысяч лет существует свое собственное искусство физиогномики, которое сильно отличается от восточного и имеет свои законы и принципы. Именно это направление имеет для нас практический интерес.

Т.к тема эта ну очень громадная, подробнее изучить данный вопрос вы можете и сами по ссылкам источникам данным ниже.

Периоды развития физиогномики как науки. Физиогномика у первобытных народов. Практический, морфологический и физиологический периоды изучения физиогномики. Антропологическая физиогномика. Ее отличия, цели и задачи. Методы исследования ее. Причины, мешающие ее развитию. Влияние этнографических условий на осложнение вопросов по антропологической физиогномике. Методы исследования смешанных и варьирующих племен. Способ средних форм и выделение типических представителей. Значение изображений в физиогномических исследованиях. Условия требуемые от изображений племен для научного исследования их с физиогномической точки зрения. Фотографии как способ изучения последовательного изменения в антропологических признаках племен. Художественные портреты как памятники умственных и нравственных изменений племен, отражающихся в выражении лица и в передаче их ощущений. Метод средних как особенно удобный для изучения племен, сохранившихся в большей чистоте. Метод изыскания типических представителей как особенно полезный при исследовании смешанных народонаселении. Что нужно брать за тип в смешанном народонаселении?

Физиогномика, как искусство по чертам лица узнавать свойства и ощущения человеческой души, очень стара. Она началась с проявления первого начала общественного самосознания в человеческом обществе, с того времени, как человек стал складывать в устные предания общие свои наблюдения и выводы. Если смотреть на физиогномику, как на средство подмечать ощущения, то она даже не исключительно свойственна человеку. Всякий знает, что животные, по так называемому инстинкту, умеют отличать относительно друг друга и относительно человека различные оттенки психических состояний, хотя и не идут в этом отношении далее самых явственных и наиболее осязательных из них: гнев, ужас, приятное настроение дружественных чувств умеют и выражать, и передавать многие животные. Человеку одному принадлежит только то, что он свои физиогномические впечатления возвел в систему, выразил в ряде положений, осмыслил обобщением и анализом; но это то и составляет всю коренную разницу человека и животных, так как вывод, обобщение и наука, или не только знание, но и познание, представляют несомненные права человека на особое царство, резко отделенное сознаваемою мыслью от животного царства. Что физиогномические обобщения существуют у самых примитивных рас, не имеющих настоящего знания или науки, доказывают и дикари, уродующие себе лицо и прически, делающие себе фантастические костюмы, чтобы ими испугать неприятеля, казаться страшнее. Жрецы даже самых первобытных религий изобретают приемы, чтобы действовать на воображение и волю присутствующих, и в этих приемах играет не последнюю роль выражение лица, жестов и движений, которые должны свидетельствовать об их сверхъестественной воле, об их, выходящем из обыкновенного порядка вещей, могуществе. Что искусство практически прилагать физиогномические наблюдения к житейским потребностям одно из самых древних, показывает существование всюду лицемеров и кокеток. Вся задача, как тех, так и других собственно и состоит в том, чтобы, или с помощью умения и силы воли, или с помощью искусственных приемов и искусственных средств, произвести не то впечатление, какое бы представили их лица и движения при данных им от природы условиях и при естественном проявлении их; это стремление уже предполагает само собою сознание, что на других постоянно действуют физиогномические свойства, что они подмечают их, увлекаются ими, составляют по ним то или другое суждение, тот или другой вывод. Желание и необходимость узнать с кем имеешь дело, на что можно рассчитывать и что найдешь в человеке, вызвали издревле искусство физиогномики, как с точки зрения придавания ему той или другой формы, что можно назвать искусством активной орудующей физиогномики, так и составления себе суждения о значении и свойствах известных физиогномических данных, что можно назвать пассивною или наблюдательною физиогномикою. И та, и другая имеют целью произвести, или уловить, известные душевные свойства и движения, известные психические стороны человека, и потому они могут составить особую форму или стадию развития физиогномических знаний, которую можно назвать практическою физиогномикою, самою древнейшею по своему проявлению, коренящуюся не столько в сознательном мышлении, сколько в бессознательных впечатлениях и в инстинктивных ощущениях. Их можно назвать бессознательными в том смысле, что человек прямо берет их из опыта, как известный факт, сопровождающийся теми или другими последствиями, тем или другим приятным или неприятным проявлением, и нисколько не анализирует своих впечатлений, не систематизирует их, не подводит их в какую-либо доктрину. В этом смысле человек в таком фазисе своих физиогномических данных недалеко ушел еще от животного и действует под влиянием того или другого впечатления более рефлективно, чем сознательно.

Появляется новая ступень развития человеческого общества, начинается период сознания, первые корни научных приемов, и человек начинает систематизировать окружающие его явления. Так как первое, что доступно его непосредственному наблюдению, еще не опирающемуся на целый ряд добытых научных методов, это внешность, это форма, то человек с одной стороны утрирует значение этой формы, а с другой старается уяснить ряд этих форм, группируя их по сродству, по сходству, по известным качествам. Научные сведения не дают еще человеку возможности дойти до ближайших причин явления; он не знает еще анатомии, ему незнакомо еще физиологическое значение факторов, входящих в состав тела человека; для него существует одна внешняя оболочка, которая и является единственным средством найти ответ на ряд, и ряд все более и более многочисленный, возникающих вместе с умственным развитием вопросов. Эта оболочка скрывает от него тайну душевных явлений в организме, но она сама является отражением неизвестного внутреннего начала и механизма; она отражает его ход, его различные проявления. Естественно подмечать видоизменения этих внутренних проявлений на доступной наблюдению внешней оболочке, изучать все особенности внешней формы, постоянно связанные с известными нравственными и умственными проявлениями, привести их в порядок, в систему, сделать удобным для осмотра и получения некоторых практических выводов. Является систематизация физиогномических явлений, морфологическое изучение их; является первая ступень научного изучения физиогномики - морфологическая физиогномика, далее которой не шла эта отрасль изучения человека до первой четверти настоящего столетия. Что такое труды Лафатера, Брюйера и других, как не систематизирование известных физиогномических явлений и классификация их? Отлогий лоб есть выражение тупости или, по крайней мере, недальнего умственного развития; толстая и выдающаяся нижняя губа признак развития чувственности; плоские губы - хитрости; быстро загорающийся под влиянием какого-либо впечатления взгляд - указание на впечатлительность, на непостоянство и т. д. Существенный шаг вперед этой ступени развития физиогномики, сравнительно с предыдущей, состоит в том, что здесь уже увеличивается значительно число психических моментов, подвергаемых изучению. Уже не одни первоначальные, самые выдающиеся аффекты (гнев, ужас, страх, любовь) подвергаются изучению, но дело идет далее: анализируются градации этих психических проявлений, присоединяются целые ряды уже более научно анализированных душевных свойств. Стараются подметить, чем в физиогномике выражается память, воображение, благородство, честность, религиозность и т. д., то есть те свойства, подмечать которые способен один только человек, и притом человек, стоящий даже на значительной степени умственного развития, знакомый уже с первоначальными научными знаниями. Добыты уже некоторые анатомические данные; костяк, и в особенности череп, уже известны в их частностях и в их видоизменениях. Известно уже значение мозга как центрального органа внутренней духовной жизни, или, по крайней мере, при первых успехах этого периода дознано, что голова, а не желудок, составляет направляющую часть организма. Физиогномика из искусства, исключительно основанного на изучении выражения лица и движений, переходит к наблюдению фактов устройства черепа; она вырабатывает как отдельную отрасль краниоскопию, черепословие, искусство по видоизменениям черепа судить о свойствах человека. Хиромантия, или искусство распознавать по линиям судьбу и жизнь человека, очевидно принадлежит совершенно к иной области приложений морфологических свойств человека, так как она основывается на фаталистическом воззрении какого-то сверхъестественного соотношения между линиями рук и событиями жизни, и с этой стороны очевидно она не имеет ничего общего с физиогномикою, основывающеюся на несомненно существующем соотношении между физическим строением и психическими проявлениями. Но и в ней можно найти некоторые черты, основанные на положительных наблюдениях. Толстые пальцы, мускулистые руки встречаются у сильной, физически развитой организации; удлиненные, тонкие пальцы, нервность руки, как выражались физиогномисты, указывает на преобладание психической жизни, или по крайней мере на предрасположение к ней. Существуют общие свойства организации, проявления темперамента, которые выражаются не в одной только физиогномии, но и в конечностях: недаром маленькие ножки влияют так часто на сердца и головы людей, и в этом случае малость их и грациозность составляют предполагаемое свидетельство изящества натуры всего человека, более высокого развития его.

Морфологическая физиогномика, в большей или меньшей степени, есть достояние каждого развитого человека. Каждый составил себе известный кодекс физиогномических данных, по которым он судит о других. Душа человека сокрыта, а все сокровенное именно и возбуждает особенно любопытство наше. Каждому хочется проникнуть в глубь нравственной жизни другого, знать чего от него можно ждать или надеяться, не говоря уже о практических целях, которые делают практическую физиогномику необходимою в жизни. Кроме инстинктивного стремления по выражению лица судить о том, с кем имеешь дело, существует еще и совершенно платоническое, любознательное стремление подмечать происходящее в другом. В этой любознательности особенным даром верно угадывать и подмечать отличаются женщины и дети, коих натуры более цельны, или лучше сказать более первобытны, понимая это слово в том смысле, что они менее односторонни и не так затемнили свои впечатления системой и теорией, как это обыкновенно бывает с мужчинами. Лучшими практическими физиогномистами являются подчиненные всяких рангов и состояний, зависящие от безусловной воли своего господина или начальника, и потому по необходимости изучающие его физиогномику в совершенстве.

Развивается далее наука и выходит уже из тех пределов, при которых она должна была ограничиваться фактом и внешнею классификацией. Для нее уже становится недостаточным знание того, что известные свойства и особенность формы связываются с определенными проявлениями характера, ума и воли. Ей нужно пойти далее; она чувствует потребность дознать, почему это так, чем эта связь факта и результата обусловливается. Является изучение причин и следствий, а не одного только предыдущего и последующего. В естествознании, и именно в изучении органических тел, за внешнею морфологией, за более или менее внешними классификационными приемами следует более глубокое и более научное анатомическое и физиологическое изучение явлений. Сначала скальпель показывает число, форму и положение тех составных частей, из которых слагается внешность тела, затем наблюдение и опыт над действием этих частей дают ключ к уяснению их относительного значения и взаимного соотношения. Физиогномика как частная отрасль познания органических тел, должна была также вступить в свое время на этот путь, и он открылся ей с того времени, как нож анатома распознал все составные части тела, как физиолог дознал их отправление. Так как само по себе одно анатомическое значение частей без уяснения их отправления еще не много значит для целей физиогномических, то последующий научный период развития физиогномики можно назвать физиологическим. Для него работали, сознательно или несознательно, все те анатомы и физиологи, коих трудам мы обязаны знанием состава и значения составных частей лица и соотношения различных систем органов человеческого тела. Наилучшим выразителем чисто физиогномических целей периода физиологической физиогномики является Дюшен, французский ученый, приложивший электричество к изучению действий различных мускулов лица, заставлявший под действием тока сокращаться те или другие мышцы лица, изучавший выражения при этих сокращениях, снимавший фотографические изображения этих выражений и старавшийся выяснить, действие каких мышц вызывает то или другое душевное настроение, то или другое выражение ощущений. Этому же физиологическому направлению, с тем же стремлением отыскать анатомические и физиологические причины морфологических изменений в выражении лица и ощущений, следовали в своих работах Грациоле и Дарвин, давшие в своих сочинениях много весьма важных данных для научного построения этой отрасли наших знаний. Сочинение Дарвина важно еще в том отношении, что в нем намечено и много указаний на так называемую антропологическую физиогномику, ближайший предмет нашего рассмотрения.

Искусство, живопись и скульптура не могли также оставаться равнодушными к физиогномическим данным, тем более, что, как мы видели, сама физиогномика стояла долгое время только на степени искусства. Эти физиогномические наблюдения выразились с особенною ясностью в скульптуре древних, в особенности при изображении ими своих богов. Так как древние греческие божества были идеализацией и воплощением известных человеческих свойств, то в каждом из них художники изображали какой-либо физиогномический тип. Так Юпитер должен был выражать могущество воли, спокойное сознание силы. Юнона была олицетворением спокойной добродетели, Венера материальной красоты; Минерва считалась за олицетворение добродетельного ума, если можно так выразиться, т. е. ума направленного к добрым делам, смягченного женским добросердечием. Меркурий был олицетворением практического ума, обладавшего способностью часто повертывать и в худую сторону. Геркулес был образцом рассудительной физической силы, гладиаторы только типом крепкого физического развития. Всем этим идеалам известных свойств давались и соответственные черты лица и гармонирующее выражение. Фактическою основою для подобных воссозданий служили или наблюдения над живыми людьми, представлявшими в выдающейся степени те или другие умственные или нравственные свойства и характеризовавшимися особенным развитием известных частей тела (по преимуществу головы и лица), или же наблюдения над выражением животных. И до сих пор мы часто делаем подобные же наблюдения и прилагаем их к нашим физиогномическим суждениям: мы говорим о лисьем выражении лица, о кошачьих ухватках, о бараньих глазах, орлином взгляде, львиной поступи. Первобытный человек, находившийся ближе к природе, часто даже боготворивший животных, был еще склоннее нашего подмечать и усваивать физиогномику животных и более способен, по непритупленной восприимчивости, уловлять различные выражения свойств и ощущений у животных. В некоторых отношениях для первобытного человека было легче наблюдение над животными с точки зрения выражения и ощущений, чем у людей, так как они здесь первобытнее, характернее, чем у человека, менее замаскированы различными приобретенными воспитанием и привычкою осложнениями, менее сложны. Первобытная скульптура оставила нам данные и для антропологической физиогномики: на египетских памятниках, например. Мы встречаем уже фигуры, в которых мы можем различить различные племена по их характеристичным чертам, часто переданным несколькими характерными штрихами. До последнего времени в вопросах физиогномических главную цель составлял человек вообще, его свойства, его страсти, проявление его душевных свойств. Если и были попытки указать на факты расовой, племенной физиогномики, то эти попытки были случайны. Они ограничивались самыми резкими, самыми выдающимися признаками, легко бросающимися в глаза всякому наблюдателю, и имели по большей части такое же значение, какое имели в старинных сочинениях изображения хвостатых людей, циклопов, уродов, фантастических животных. Это было записывание и увековечивание действительно существующих или созданных воображением фактов на основании дурно перетолкованных наблюдений. Только последнему времени, даже самому последнему, принадлежит заслуга уяснения начал истинной антропологической физиогномики. Правда, уже у прежних антропологов мы встречаем описания различных племен; путешественники передали нам целый ряд изображений жителей разных стран и местностей, но всему этому еще далеко до настоящей научной племенной физиогномики. Еще и теперь она в периоде младенчества и ждет окончательного своего установления. Она находится почти в таком же состоянии, в каком описательное естествознание было до времен Линнея. Было много писано и описано до него, много дано изображений естественно-исторических предметов, но беда была в том, что каждый описывал по своему произволу, обращал внимание на то, что его особенно поражало, выражал это терминами, которые находил наиболее удобными, а иногда и наиболее красноречивыми, способными действовать более на воображение, чем на уяснение частностей. Современное естествознание допускает одно красноречие: точное и верное описание фактов. Оно положило границу изобретательности образов и сравнений для естествоиспытателя, дав ему со времен Линнея свод законов, определяющих и значение, и приложение известных определенных терминов. Язык стал менее цветист и ораторскому искусству разгуляться негде в описаниях, ставших от того краткими, сухими, но зато понятными, точными и удобосравниваемыми. Младенчество антропологической физиогномики и выражается главным образом в том, что еще много простора остается и теперь в этом отделе исследований для описательной изобретательности, что физиогномические явления не подведены под рубрики и систему, что еще не дознано в каких случаях и где какие признаки имеют преобладающее значение.

Не много нужно сведений и наблюдательности, чтобы отличить негра от белого, калмыцкую физиогномию от общеевропейского типа, цыгана от великорусса. Но таких резких типов сравнительно немного, а подразделений человеческих групп, называемых племенами, значительное число. Можно ли к отличию их прилагать физиогномические данные; в чем искать отличительных признаков их; какие свойства можно счесть физиогномически характерными в каждом племени; какой предел вариаций наблюдается между этими признаками в среде естественной группы или племени: вот некоторые из тех существенных вопросов, которые связываются с рассмотрением физиогномических данных с антропологической точки зрения или с так называемой антропологической физиогномикой. Очевидно, что эта частная отрасль изучения формы лица и выражения ощущений имеет представить совершенно своеобразные задачи, отличные от тех, которые рассматривает общая физиогномика, будь она практическая, морфологическая или физиологическая. Для физиогномиста-неантрополога важно, как проявляется вообще внутренняя жизнь во внешних изменениях человека под влиянием тех или других условий, какими органами, находящимися под ее влиянием и каким образом она пользуется в тех или других условиях. Для современного антрополога-натуралиста изучение человека вообще не есть ближайшая задача, это дело анатома, физиолога, психолога и философа. Для него важны те вариации, которые в своей форме и в своем строении представляют племена, и важны постольку, поскольку они дают возможность различать и группировать эти племена, находить в них различия и сходства для возможности естественной классификации их, для воссоздания того родословного дерева, по которому они развивались друг от друга под влиянием различных причин. Антрополог берет уже добытый анатомами и физиологами материал, основывает на нем свои выводы, но прилагает полученные другими отраслями знания выводы к своим специальным целям. Подобно тому, как зоолог опирается на гистологию, эмбриологию, сравнительную анатомию для своих специально зоологических целей, состоящих в изучении законов развития организмов, взятых в совокупности и под влиянием исторических условий этого развития, и подобно тому, как задача в этом случае явственно своеобразна и по целям, и по приемам, если не наблюдения, то группировки фактов, так и антрополог во всей своей науке вообще и в физиогномической ее части в особенности берет и анатомические, и физиологические факты, но группирует их и добавляет сообразно своей специальной цели. Если антропология, в тесном естественно историческом значении этого слова, считается различною и по цели, и по составу, и по методам от ближайших, соприкасающихся с нею отраслей знания, составляющих для нее необходимый фундамент, то и антропологическая физиогномика может быть с таким же правом выделена в особую группу по отношению общей физиогномики, преследующей изучение выражения и ощущений в человеке вообще.

При такой своей задаче антропологическая физиогномика будет иметь и свой своеобразный характер, и свои особенные приемы. Во-первых, для нее физиологическое значение физиогномических данных будет представлять очень незначительный интерес. Способность понимать ощущения и впечатления, выражаемые в физиогномических явлениях, в главнейших своих выражениях одинаково присуща всем племенам, и не только им, но и животным. Никто из людей не ласкается с рычаньем, свирепым выражением лица, взмахивая кулаками и стараясь укусить; никто не станет драться с умиленным и восторженным лицом или выражать свое удовольствие скрежетом зубовным и трагическим плачем. Бывают правда слезы радости, но кто не отличит их по выражению лица от проявлений горя и боли? Рычат животные, когда ласкаются, но предмет их ласки хорошо понимает всю сентиментальность и умиленность этого рычания. Если бы было иначе, то люди разных стран не понимали бы по физиогномическим данным душевных проявлений в чуждых для них пришельцах. Но дикари, мучающие белых, легко отличают человека храброго от трусливого, сильного волей от малодушного. Что же может найти себе, говоря вообще, антрополог в этих общих выражениях ощущений для своих специальных целей? Конечно очень не много, и потому-то он ставит их на второй план и если интересуется ими, то только тогда, когда или вследствие какой-либо особенности племени, или усвоенного ими свойства, эти выражения становятся племенными, но и в этом случае они по большей части являются только этнографическими подспорными данными, а не антропологическими, т. е. другими словами: они здесь в большинстве случаев являются своеобразными и видоизмененными под влиянием общественных и бытовых условий, результатом предания и переимчивости, а не изменения организации. Поэтому антропологическая физиогномика и берет главнейшую и существеннейшую часть материалов для своих выводов из анатомических или морфологических данных строения лица и тела, как такие, кои укоренились наследственно, передаются естественным образом, составляют прирожденные племенам отличия. Для своих целей антропологическая физиогномика ставит иногда на значительно видное место при своих заключениях такие признаки, кои не важны для физиогномиста вообще, как, например, цвет волос и глаз.

Строго говоря, можно бы назвать эту сторону антропологического изучения не антропологическою физиогномикою, но антропологическою морфологией, отделом, изучающим общую форму и habitus племен, оставляя за физиогномикою те задачи, кои приписываются ей физиологами и психологами, но вряд ли это было бы удобно. Конечно можно придираться к взятому нами термину и высказать против него большее или меньшее число остроумных возражений, но равнялась ли бы польза от них потраченному остроумию и диалектики? Этот термин тем удобен, что он прямо характеризует и цель наблюдения физиогномических данных словом «антропологическая», и специальный предмет исследования - физиогномию или habitus, общий вид племени. Правда, слову физиогномия мы привыкли придавать более специальное и более узкое значение, ограничивая его в общежитии областью лица. Но это тоже не верно: ни один физиогномист не делает своих заключений по одному только изменению черт лица, ни один физиогномический трактат не ограничивается исключительно анализом лицевых изменений. Часто лицо, под влиянием силы воли, молчит, но душевное настроение выражается едва заметною нервностью руки, быстрым мимолетным движением тела. Все физиогномисты принимают во внимание физиогномику животных, а у них лицевые части играют второстепенную роль в громадном большинстве случаев и характер ощущений выражается более в складе тела, в позе, в приемах. Лицо человека является только более подвижным и тонким отражением происходящего, более доступным зеркалом душевных состояний, и потому оно по праву первенствует, но далеко не исключает остального. Кроме того, если бы мы заменили этот употребленный нами термин выражением «антропологическая морфология», то этим далеко не улучшили бы дела. Всякий, хотя и не всегда вполне, поймет, что значит антропологическая физиогномика, но нельзя того же сказать о термине антропологическая морфология, имеющем неизмеримо более обширное и менее резко очерченное содержание. Чего нельзя только подвести под это слово из строения племен! Все, что представляет характеристическую форму в строении тела и его органов, подойдет сюда и, пожалуй, потребуется для антропологического изучения habitus племен сочинить новый термин. Будем же употреблять принятый нами, так как при малейшем желании понять его, он вполне ясен и определен.

Взятая в указанном нами смысле антропологическая физиогномика изучает всю фигуру человека во внешних ее свойствах и проявлениях, насколько они являются отклоняющимся от других, насколько они характеристичны для того или другого племени. Она берет свои данные из размера роста, из отклонений от нормы всех частей тела. Ее метод - есть метод измерения, метод пропорций для одних частей, метод строгой классификации признаков и их значения с другой. Она распределяет эти цвета по номерам и дает таким образом наблюдателям, находящимся в самых отдаленных друг от друга местностях возможность обозначить совершенно одинаково и сходно одно и то же явление цветности, независимо от субъективных свойств и взглядов лиц производящих исследование. Она заменила общие описательные признаки «большой, малый, средний, короткий и длинный» известными пропорциями частей и дала пределы, указав на которые всякий может составить себе точное понятие об относительной величине и форме органа.

Как это важно во многих случаях - показывает ежедневно повторяющийся опыт при раскопках. Мало-мальски значительный череп, вынутый из кургана, а в особенности кости конечностей, признаются неспециалистами обыкновенно принадлежащими, если не великанам, то особенно большим особям, тогда как сравнение показывает, что здесь нет ничего, выходящего из обыкновенного уровня. Как неверен глазомер и как подвержены личным различиям взгляды на размеры предметов известно каждому. Если принять в соображение, что наблюдения над племенами в значительном большинстве случаев делаются не медиками и анатомами, а путешественниками, имеющими только общие научные сведения, то введение схем для физиогномических наблюдений, уяснение приемов точного определения значения наблюдений и правильная регистрация их имеют значительную важность. Малые успехи антропологической физиогномики, не по отношению собирания фактов, а по возможности выводов из них, и объясняются тем, что только в самое последнее время было положено начало к выработке однообразных приемов наблюдений и исследований по антропологической физиогномике.

Задачи племенного физиогномического изучения весьма трудны от многих причин, и это также нужно принять в соображение при оценке сделанного до сих пор. Всякий естественно-исторический факт наблюдается и усваивается тем легче, чем он проще, чем менее он сложен и менее видоизменился от различных посторонних причин. Если бы племена сохранили их первоначальную чистоту, их признаки расы остались бы во всей неприкосновенности, то дело было бы сравнительно легко. Но земной шар, именно по отношению человека, представляет нам в этом случае самую запутанную задачу. По мнению большинства антропологов на земном шаре не осталось племен, никогда не подвергавшихся смешению; по мнению других число их крайне мало и ограничено, так как громадное большинство того, что мы называем в настоящее время племенами, есть результат исторических смешений различных племен. Кроме того, самое понятие племя очень эластическое: всякая группа, отделенная религией, наречием и обычаями, считается обыкновенно племенем, но само собою понятно, что все эти фигурирующие в антропологических инвентарях племена далеко не имеют одинакового антропологического значения. Они различны и по отношению степени чистоты крови и расы, и по степени уклонения их признаков от того первоначального корня, из коего они произошли. По объяснимому и понятному, хотя и странному ходу человеческого развития, именно человеческие племенные естественно-исторические различия всего меньше обращали на себя внимание наблюдателей и скорее являлись, до последнего времени, любопытным придатком к исследованиям путешественников, чем их существенною целью. Кроме того, племена, наиболее удобные для исследования, освоившиеся с наукою и небоящиеся ее, а таковы европейские и наиболее цивилизованных местностей других стран, представляются и наиболее смешанными. Антропологу поэтому почти всегда приходится или удобно наблюдать то, что по сущности, вследствие смешения, представляет значительные затруднения для дознания характеристичных признаков племени, или же, если он имеет возможность наблюдать более или менее чистое племя, то встречать трудности в самом производстве полных и точных опытов, не говоря уже о затруднениях, кои представляются искусственными видоизменениями лица и членов вследствие господствующих в разных местах привычек. Что в цвете лица принадлежит загару, действию перемен температуры и нечистоплотности, и что составляет естественную характеристику, до этого на практике часто добраться весьма трудно. Всякому известно как может изменить выражение оттянутая губа, искусственно сплюснутый нос, штукатурка лица разными красками, а это сплошь и рядом встречается антропологу-физиогномисту. Поэтому-то, если он даст только простое описание виденного, изложение произведенного на него известным племенем впечатления, то такое описание не только неудовлетворительно, но даже может привести к неверным заключениям.

При изучении физиогномических признаков с антропологическими целями нужно выделить все то, что принадлежит чисто бытовым этнографическим чертам. Известный костюм, известный способ прически, местные особенности окружающей обстановки служат весьма сильными средствами для придания известной характеристичности физиогномии. Измените прическу, наденьте обыкновенный костюм, и резкость впечатления во многих случаях исчезнет. Будет казаться нечто особенное в таком переодетом инородце, но он далеко не будет так резко отличаться от других представителей племен, как при своей естественной обстановке. Вот эту-то работу выделения всего того, что может влиять из этнографических условий племени и следует делать антропологу, и всякий поймет насколько подобная задача, такой анализ придаточного, декоративного, труднее непосредственного описания виденного и насколько он требует подготовительной работы и способности к наблюдениям. У европейских племен является та же задача, но в иной форме: тут костюм не выделяет особенности существующего, а наоборот часто вводит в заблуждение менее внимательного наблюдателя и заставляет его находить различия, или, по крайней мере, не дает ему возможности найти общие черты, там, где они действительно существуют. Актеры и гримировка их уясняют это нам на деле постоянно: одно и тоже лицо с лысым париком и бритым подбородком или с длинными волосами на голове, бороде и бровях, будет производить совершенно различное впечатление и иметь не одинаковый физиогномический характер. Пробор по середине головы, бакенбарды, той или другой формы, бритый подбородок или борода a"la Виктор Эммануил, сделают из русской простодушной физиогномии, если не совсем англичанина или итальянца, то все-таки обратят ее в лубочный портрет их, который издали, или при неопытности и введет в соблазн умозаключение относительно племенной или национальной принадлежности. Если это еще соединено с некоторым лоском, с уменьем схватить и затормозить на своем лице то или другое характеристичное выражение иной национальности, то является нечто весьма похожее на оригинал. Таким образом смешение племен и этнографические особенности их обычаев, влияющих на физиогномику, подкладывают не один камушек на пути, по которому должен идти антрополог, и он должен смотреть в оба, чтобы не споткнуться об него при своих умозаключениях.

Все племена, как говорят описания путешественников, представляют значительные вариации между своими представителями, не исключая даже племен, считаемых за наиболее чистокровные. Что принимать здесь за характерный признак в этих видоизменениях: частость ли его появления, или наиболее типичное выражение его? И то, и другое представляет и свои удобства, и неудобства. Избрание наиболее типичного удобнее в том отношении, что оно дает в одном представителе соединение признаков особенно характерных, но оно субъективно, оно зависит от взгляда, часто от предвзятого мнения, не говоря уже об умышленном избрании типа, что также, к сожалению, представляла антропология, хотя и в редких случаях и под влиянием совершенно ненаучных соображений. Примером этого может служить блаженной памяти теория туранского происхождения русских, выдвинутая как противодействие славянским симпатиям русских. Метод средних чисел более объективен, более стоит вне произвола, но он, как и всякий вывод, основанный на изучении средних, дает только частость появления признака, большую или меньшую вероятность его наблюдения в данном населении или лучше в данной численности его особей, но грешит тем, что не выдвигает главного характеристичного от придаточного. Кроме того, как показали Бертильон и другие, получение средних чисел отдельных признаков не дает еще возможности составить из них среднецелое, действительно существующее. Известная ширина носа у какого-либо населения может представлять такую же частость и такую же величину, как, например, известная форма скул, но из этого вовсе не следует, чтобы непременно полученная нами средняя форма носа встречалась непременно с полученною среднею формою скул, и может случиться, что если бы по этим средним мы воссоздали физиогномию человека в рисунке, то он произвел бы на нас впечатление совершенно иное, чем мы ожидали; что сказано о двух признаках, еще более приложимо к совокупности их. Еще чуднее выйдет картина физиогномии, если мы из всех средних размеров создадим фигуру; тогда даже может выйти совсем неестественное и даже карикатурное по отношению к изучаемому типу. Поэтому кроме крайних чисел выражения признака, указывают еще и предельные величины, графически изображают ход вариаций каждого существенного признака для племенного различия. Средние числа составляют часто незаменимое средство подойти к решению исследуемого морфологического вопроса, дают незаменимые указания и освещают путь к цели, но не дают прямо этой цели в руки исследователя, каковою в данном случае является установление типической формы физиогномии. Бертильон справедливо заметил, что есть существенное противоречие в смысле слов «среднее» и «тип»: все то, что является средним, промежуточным, бесхарактерным, то не может быть типичным.

Ни слова, ни описания, ни измерения не дадут вполне законченного представления о физиогномическом типе племени, и естествоиспытатель всегда будет прибегать к рисункам для полного уяснения задач антропологической физиогномики. Конечно, всякий удовлетворительный рисунок, изображающий лицо и фигуру, дает более или менее определенное понятие о ней, но для целей антропологической физиогномики требуются особого рода изображения. Антрополог не преследует, как портретист, наиболее удачного выражения, наибольшей эффектности и выразительности фигуры; для него важны ее точность, верная передача пропорций, размеров, соотношения частей. Эти размеры будут наиболее подходить к действительности, когда фигура обращена к зрителю или в фас, или в профиль. Поэтому-то антрополог и снимает свои портреты в этих положениях, т. е. именно тех, которые избегают художники и все снимающиеся, желающие произвести своей особою наиболее выгодное впечатление. Цель всяких антропологических изысканий есть сравнительное изучение признаков, типов и племен, поэтому первым и основным требованием для всего, имеющего служить материалом для изучения и исследования вопросов этой науки, должно быть то, чтобы оно было удобосравнимаемо, в общем и в частностях, со всеми другими подобными фактами или наблюдениями; естественно, что и портреты, сделанные с антропологическою целью, должны удовлетворять этому требованию, и это строго возможно и удобно только в сказанных двух положениях фаса и профиля. При всех других положениях явится больший или меньший наклон частей, явится не проекция линий и очертаний, а перспективный вид их, который может быть и изящнее по впечатлению, но менее полезен по научному приложению.

Итак, для полного ознакомления с физиогномическими признаками требуется непременно изображение, как дополняющее то, что не могут передать описания и измерения, как подробно ни были бы они сделаны. Человеческое лицо представляет везде одни и те же существенные части; везде у всех племен лицевые ощущения производятся одними и теми же мышцами, сопровождаются одинаковыми изменениями наружных частей; но это верно только относительно общности, а не деталей: относительное развитие и относительная подвижность мускулов варьируют беспредельно. Оттого мы в каждом племени можем найти известные постоянные частные типические выражения и тем подвести все встречающиеся вариации к небольшому числу подразделений, но самые типические группы эти представят бесконечные оттенки. Глаз наш часто улавливает такие различия, которые мы выразить словами не умеем, как не сумеем перевести их на числовой язык антропометрии. Наоборот, мы часто замечаем сходство, и сходство осязательное, у лиц, с первого взгляда и рассматриваемых отдельно, представляющих различия, и тоже не в состоянии определить этого словами. Производимое впечатление то же, характер выражения тот же, хотя частности и различны. Это всего чаще встречается между членами одной и той же семьи, на которую, кроме кровных влияний, влияет еще единство обстановки, привычек, внешних условий, накладывающих сплошь и рядом свою печать на целый ряд физиогномий. Какого труда потребовалось бы описать словом все эти бесчисленные оттенки, какую массу цифр и отношений нужно было бы воспроизвести, чтобы выразить каждую физиогномию со всеми особенностями ее выпуклостей и углублений, степени кривизны, протяжения линий по антропометрической схеме. Перейдите за границы племени, начните изучать представителей других, и там опять встретите своеобразные ряды сочетаний: пока эти сочетания не выяснены в своем значении, в своих соответствиях и сопричинности, до тех пор скопление подобных описательных деталей было бы не обогащением науки, а ее загромождением, тем более, как могло оказаться со временем, что исходные пункты для измерений брались нами не те; что мы их комбинировали искусственным образом и совершенно не по тому методу, по которому можно прийти к положительным выводам. Игнорировать совершенно то, что мы не понимаем, было бы также вредно в науке, потому что время может выставить его значение и важность, как это показал недавний факт с вопросом о частностях строения одной из планет; одни утверждали, что известная частность должна быть на ней на основании теоретических соображений, другие отвергали ее потому, что она не была наблюдаема. Вопрос решила фотография, этот непредубежденный свидетель, заносящий безразлично и без предвзятой идеи все действительно существующее: на ней нашли действительно то, на что не обратили внимание наблюдатели. По отношению таких-то частностей, которых мы еще не знаем, но которые могут оказаться особенно важными по чему-либо впоследствии, и не заменимы собрания фотографий, и чем в большем числе, тем лучше. Для научного значения их важно только то, чтобы они были произведены в удобосравниваемом виде, т. е. в фас и в профиль, и чтобы были обозначены те данные, на основании коих только и могут делать суждения антрополога, т. е. чтобы указано было племя, возраст, местность и даже время снятия. Элемент времени немного значит в ближайший период к тому, в который были сняты портреты, но он получает все большее и большее значение во многих случаях по мере того, как человечество отдаляется от него. Указание времени снятия портрета может иметь и известное антропологическое, и этнографическое значение, и именно вот почему.

Каждое племя, сохраняя свои типические черты и независимо от смешения, претерпевает с течением времени известные изменения под влиянием тех внешних факторов развития и той обстановки, в которой оно живет. Наблюдения делают весьма вероятным, по крайней мере относительно европейских народов, что под влиянием умственного развития средняя величина черепа увеличивается, очертания головы, и относительные частности ее развития изменяются. За это говорят не одни только наблюдения над древними французскими черепами, сравненные с современными, так как эти выводы еще могут быть подвержены серьезному сомнению с точки зрения строгих антропологических требований по отношению безупречности выводов: тут, может быть, случай играл важную роль, доставив наибольшую долю малоголовых между древними кладбищенскими черепами; затем можно возразить, что число наблюдений сделано сравнительно мало для важности вывода, что, наконец, мы не знаем, было ли небольшое число кладбищенских исследованных черепов по своему происхождению совершенно одинаково со сравниваемыми ныне живущими по отношению примеси тех первоначальных элементов, из коих сложились современные французы. Но существуют наблюдения, замеченные всеми, в особенности шляпниками, несомненно доказывающие самым верным фактором - численностью сбыта товара, что чем сравнительно развитее класс народонаселения, тем больший размер головы он имеет, тем большие шляпы для него нужны. Это изменение головы не выражается только в простом разбухании ее во все стороны, а в известной моделировке. Каменщики и землекопы имеют не только меньшие головы, чем, например, медики, артисты и художники, но голова их представляет своеобразные особенности: с развитием умственной жизни развивается преимущественно лобная часть, и достаточно просмотреть ряд портретов людей, отличившихся в науке, искусстве, литературе и промышленности, чтобы убедиться в этом. Мы недаром употребляем, желая выразить известное хорошее впечатление от человека, выражение: «он хорошая голова», но, и говорим: у него прекрасный лоб, когда стараемся отметить впечатление, произведенное умным и энергическим человеком; недаром также заклеймили названием «медного лба» известные качества, далеко нам не симпатичные и, во всяком случае, не могущие считаться возвышенными с умственной и нравственной точек зрения. Если очертания лба изменяются, если общий вид и соотношение его с другими частностями формы головы варьируют с течением времени, то и физиогномическое впечатление будет также изменяться от развития в народах умственной жизни между все большею и большею массою. Это происходит не только от того, что умственному труду подвергается все большее и большее число лиц, передающих по закону наследственности приобретенное улучшение формировки лба и увеличение размеров черепа, но умственный элемент, элемент развития, все более и более входит с течением времени, как необходимый фактор, даже в воспитание тех, кои отправляют ремесла, мешающие развитию размеров мозга и головы. Вероятно не много пройдет времени, когда «tete de macon», составляющая по своей малости предмет незавидного сравнения и синоним глупости, потеряет свое фактическое основание и станет такою же археологическою поговоркою, какими стали многие из них, потеряв с течением времени свою историческую причину. Школа и осмысленность ремесла сделают с течением времени свое дело. Таким образом, исторический ряд фотографий даст со временем антропаюгам точный материал для изучения изменения племен под влиянием культурных условий и дополнит и оживит то, что будущим исследователям придется получать из изучения черепов и из письменных свидетельств.

То, что фотография дает антропологу, то искусство, живопись, дает этнографу и физиогномисту. Фотография передает черты, искусство живописи - выражение. Если просмотреть серию портретов, писаных самыми лучшими художниками в картинных галереях и принадлежащих более или менее отдаленному от нас времени, то нельзя не поразиться своеобразностью выражения, оригинальностью, так сказать, типа людей прежних времен. В них можно найти и физическую силу, и рыцарское благородство, красоту Венеры и Дианы, но нельзя найти той глубины выражения лица, того преобладания умственной жизни, того анализа ощущений, который все чаще и чаще встречается в современных нам портретах. Сравните портрет деятелей Екатерины, с точки зрения выражения лиц их, с современными выдающимися, и вы невольно почувствуете, что лица эти принадлежат двум эпохам, двум стадиям развития культуры. Правда и теперь можно встретить лица, которые сохранили в себе как бы закаменелым выражение прошлых времен, но к числу их прибавилось много совершенно своеобразных. С развитием умственной жизни, в человечестве вообще, и в частности в каком-либо народе, главнейшие моменты человеческой внутренней деятельности остаются те же, но они делаются разностороннее, представляют больше разнообразия и впечатлительности; является более оттенков ощущений, и самые эти оттенки становятся иными. Эти оттенки материально выражаются в иной степени сокращения мышц, в иной разновидности их сочетаний при выражении душевных ощущений. Таким образом антрополог-физиогномист найдет и в исторических фактах, даваемых живописью и скульптурою, многие полезные указания для себя.

Таким образом художественное воспроизведение физиогномий является необходимым для антропологической физиогномики. Слово никогда не передаст вполне выяснено то, что действует как сочетание форм, цветности, подвижности частей, как нельзя описать запаха и цвета. В физиогномике всегда останется много такого, для чего необходимо прибегать к самому источнику впечатления, т. е. изображению или копии с него. Таким образом одни числовые данные, один метод средних, могут только осветить путь исследования, дать общие указания, но не вполне решить задачу; необходимо еще и изображение. По отношению его в физиогномике останется всегда неизбежным выбор того, что считается характеристичным и является много падающего исключительно на проницательность и непредубежденность наблюдателя, на его способность подмечать характеристичные черты. Нельзя ли найти правила, коими, если бы и не совсем был положен конец личному произволу при выборе антропологических типов, то, по крайней мере, положен был бы ему некоторый предел, дано было бы какое-нибудь прочное путеводное указание?

Мы знаем, что даже самые первобытные племена представляют значительные физиогномические отличия в пределах своей группы; эти пределы отличия становятся еще шире по мере смешения с другими, по мере появления с развитием племени все больших и больших различий в степени развития. Все дикари стоят на одном уровне, влияющем уравнивающим образом и на их физиогномий. С большим ходом развития племени и народа эти условия равенства изменяются, как от большей или меньшей степени умственной восприимчивости отдельных особей и их способностей, так и от неодинаковых внешних причин, дающих средства к этому развитию. Уменьшением умственных условий к развитию народа можно достигнуть того, что бывшее разнообразие выражений, вытекающих от степени развития и восприимчивости, сгладится и получит однообразный оттенок; можно опять свести в поколениях этим путем к заурядному полуживотному выражению лица. История давала нам этому примеры; но нельзя достигнуть обратного. Всегда будут выдающиеся организации, особенно одаренные натуры, которые будут выдвигаться из массы, и хотя число их будет постепенно увеличиваться, но никогда они не станут исключительно преобладающими. Всегда будут существовать неблагоприятные условия в развитии отдельных особей, которые будут вредно влиять на развитие физической стороны их будут ими передаваться наследственно. Такое же явление по отношению физиогномических данных и лицевых ощущений замечается и у первобытных народов, хотя и в меньшей степени, почему они и кажутся нам более однородными.

При таком различии в физиогномических частностях, что же исследователь должен брать за тип? Какие формы считать основными, какие разновидностями и случайными видоизменениями их? Что нужно принимать в известном племени или народе за типическое выражение его? На это, как уже сказано, существуют два практические приема, считаемые ответом на сказанные вопросы. Одни берут наиболее часто встречающуюся физиогномию, наиболее преобладающую по численности в нем; другие наиболее характерных представителей, соединяющих в себе в наибольшей степени нечто то, совокупность чего придает отличие народу или племени, и по ним составляют антропологический диагноз его. Первый прием можно принять за особенно приложимый к более или менее чистокровным племенам, где средняя форма физиогномий говорит за то, что при нормальных условиях организации и известных постоянных внешних влияниях, устанавливается некоторая норма, выражающаяся в более частом сочетании известных пропорций, размеров, оттенков. Когда мы рассматриваем человека с чисто физической стороны условий его организации, то мы должны считать за несомненное, что явления этой стороны его жизни совершенно аналогичны и даже во многих случаях тождественны с тем, что мы замечаем у животных. Поэтому и вопросы, касающиеся физических свойств племен человека, совершенно аналогичны вопросам о расах животных и должны быть изучаемы тем же методом, теми же приемами, кои дает естествознание и для этих последних. Если это так вообще со сказанной точки зрения, то и по вопросу о выборе представителей для описания племен, с точки зрения их общего вида, мы можем найти указания в приемах зоологов. Зоолог имеет у себя и чистые расы, и смешанные; он давно уже работает над тем, чтобы описать, разграничить, рассортировать их; причем во многих случаях его особенно просвещают практические требования скотоводов и выработанные ими приемы. Строго говоря, в природе нет двух экземпляров животных сходных друг с другом, и в каждой классификационной группе, будет ли то раса или вид, существует большая или меньшая граница колебаний. Всегда встречаются особи больших и меньших размеров, более сильные и более слабые, более или менее ярко покрашенные и т. д. Когда зоолог подходит к естественной, установившейся группе, чистокровной (по крайней мере, относительно значительного числа поколений), то он берет за типическую форму ту, которая преобладает по численности и описывает ее, конечно притом давая и указания на встречающиеся видоизменения, на пределы этих отклонений. Этот прием обуславливается тем, что зоологу в этом случае необходимы признаки, кои давали бы возможность определить с наименьшею трудностью и с большею уверенностью каждую встречающуюся особь. Если бы он составил свое определение по наиболее выдающимся экземплярам, то он рисковал бы, что его описание затруднило бы всякого другого, изучающего то же, так как существует гораздо большая вероятность, что ему попадется средняя особь, чем уклонение. Описание таких постоянных племен, рас и видов имеет чисто таксономическое, классификационное значение, и здесь решает закон преобладания численности, частость нахождения формы. Изучая мопса или пуделя, для зоолога интересны не случайные разновидности его, происшедшие от тех или других внешних условий, а то более постоянное сочетание, которое одно дает ему возможность составить себе представление о мопсе или пуделе как представителях естественных групп, или рас.

Иное дело, если зоолог перейдет к дворняжкам, ведущим свою родословную самым произвольным образом. Пусть имеет он дело с целою стаей таких дворняжек, перемешавшихся кровным сродством друг с другом в самой различной степени. Может ли его интересовать исключительно средняя форма между ними, так как он знает, что эта средняя форма будет средним арифметическим числом, но не средним зоологическим. Таким средним по отношению к различным признакам может быть зоолог и воспользуется для каких-либо специальных целей, но только не для составления генеалогической таблицы, имеющихся в его распоряжении дворняжек. Он знает, что в генетических теориях признаки не считаются, а взвешиваются по их значению; они классифицируются не по своей численности, но по своей ясности проявления, по определенности его. Это же делает и скотовод для своих специальных целей. В данном случае зоологу в каждой особи важно то, что дает ему указание на влияние расы; для него особенно поучительны те, хотя бы немногие, особи, кои соединяют в себе характерные признаки той или другой расы и кои дают возможность найти ключ к уяснению влияния смешения на формы, кои он имеет перед глазами. Зоолог будет здесь выбирать характеристические особи, а не добиваться средних наименее выдающихся форм. То же мы имеем и в смешанных племенах человека; те же затруднения, те же вопросы и те же цели встречаем мы при изучении их антропологических свойств. Для антрополога в большинстве случаев не особенно важно дознать, какое смешение признаков явилось в действительности преобладающим в данном частном случае по численности в смешанном племени, а найти указания на то, из каких племен произошло это смешение, какое из них преобладает в каких-либо свойствах; не явилось ли какого-либо нового сочетания признаков, которое вызвало образование чего-либо стойкого, постоянного в естественно-историческом смысле.

Европейские народонаселения, смешанные самым разнообразным образом, всего более подвергались подобному анализу с антропологической точки зрения. Что должны мы разуметь под современными французами, немцами, русскими? Суть ли это термины, исключительно обозначающие известные политические, лингвистические, национальные и территориальные сочетания, или это вместе с тем и известные группы в антропологическом отношении? Что в этих типах обусловлено известными этнографическими и культурными условиями, и что принадлежит в них крови и организации? Эти вопросы не раз занимали и этнографов, и историков, и антропологов, и каждый старался уяснить их со своей специальной точки зрения, тем более, что решение или, по крайней мере, уяснение таких вопросов выходит из круга кабинетных задач и связывается тесно со многими серьезными общими вопросами, затрагивающими интересы многих отраслей знания. Для решения их начинали со средних и статистических данных. Изучали среднюю высоту роста, преобладающую цветность волос, особенно распространенные краниологические признаки, и составляли карты распространения этих признаков в изучаемой стране. Оказалось, например, что северная Франция представляет преимущественно белокурое, высокорослое население со светлыми глазами, а южная дает преобладание низкорослым, черноволосым и черноглазым. То же различие в географическом размещении сказанных признаков показывает и Германия. Затем определены были более частные области в границах государства преобладания того или другого признака; начался более подробный анализ общих выводов, и числа стали размещаться и изучаться по меньшим отделам территории, по ее подразделениям. До сих пор шли методом классификационным, методом больших чисел: но задачи поставлены, подразделения сделаны, нужно перейти к восстановлению признаков первоначальных типов, их сродства с теми или другими племенами. Если они вымерли, то опять даю идет на сравнение средних форм со средними, но если существуют еще живущие, то между ними для сравнения выбирают тех представителей, кои наиболее типичны; тут уже не считаются признаки, а взвешиваются. Всего чаще при дознании таких первоначальных племен приходится прибегать к историческим сказаниям о племенах, к переданным историками характеристикам исчезнувших племен, а они описывали не среднее и не заурядное, а наиболее поражавшее их, выдающееся, типическое.

Отличили мы, наконец, два-три племени, служившие первоначальным источником образования известного смешанного народа, узнали, например, что галлы и франки главным образом обусловили современное население Франции. Между нынешними французами будем ли мы высматривать эти два типа в самых заурядных личностях, в самых ежедневных представителях их, или будем отыскивать их в тех особях, которые воплощают в себе в большей чистоте и совокупности расплывчато разбросанные признаки в массе однообразных и мало выдающихся лиц? Конечно мы сделаем последнее; мы отыщем и изучим наиболее характерных представителей и высокорослой, и малорослой расы, типические фигуры с галльским и франкским характером, и это в особенности будет нам необходимо, когда мы оспециализируем нашу задачу и сократим ее до размеров антрополого-физиогномической. Мы этим еще не ограничимся. Кроме галлов и франков, мы не упустим и французов, хотя бы их считали и за смешанную расу. История, культура, физические условия страны, путем смешения влияли также на расу и в свою очередь вырабатывали известный тип, могущий считаться не исключительно только этнографическим, но и антропологическим. Мы отличаем «француза из Бордо» от француза с Севера, но все-таки, при взгляде на их физиогаомию, на их темперамент, на способ выражения ощущений, на свойства их способа изложения и уяснения, мы узнаем в них представителей одного общего - французов, и отличим их резко и легко от немца. Способности ума, темперамент, выражение ощущений, все это тесно связано с известными сторонами организации, все это накладывает на них вообще, и с точки зрения строения, и с точки зрения антропологии.

Когда кто захочет изучить тип физиогномий француза, немца или англичанина, то он, конечно, не возьмет первую парикмахерскую физиогаомию, первого встретившегося колбасника, а выберет тех представителей, которые воплощают в себе все, что представляется особенно замечательным в характере данной нации. Мы составляем себе понятие о народе не только с культурной стороны и с художественной точки зрения, но и со стороны физиогномических особенностей по тем величайшим, наиболее типическим представителям, которые вышли из известного народа. Мы берем физиогаомию Кювье и Клода Бернара для французов, Гете, Шиллера и Гумбольда для немцев, Дарвина, Оуэна и Милля для англичан. И мы правы в этом случае. Мы не судим о каком-либо растении по едва заметной, безразличной почке его, а по вполне распустившемуся цветку, по вполне созрелому плоду. Таких особей мало, как гениальные и наиболее типические представители, но зато каждый из них концентрирует в себе то, что слабо, бесцветно, мельчайшими долями разбросано в народе, не только со стороны его умственных проявлений, но и со стороны физической, в особенности развития и восприимчивости нервной системы и ее физиогномического отражения в складе головы, лица, выражения ощущений. Такое изучение ведет нас к исследованию того нового антропологического типа, который вследствие смешения бытовых и территориальных условий вырабатывается в народе, составляет новый зарождающийся или зародившийся тип, новый вид, могли бы мы сказать, если бы мы в антропологии придерживались того же узкого определения, которое по преимуществу господствует в зоологии, в которой всякий малейший признак, кажущийся нам постоянным, считается нами и видовым.

Таким образом оказывается, что при решении вопросов антропологической физиогномики мы неизбежно, в известных случаях, приходим к выбору типических признаков, типических физиогномий, хотя мы и не ограничиваемся ими и пользуемся от метода средних чисел всем тем, что они могут дать. Мы только не ограничиваемся ими, как в исключительно систематизирующих целях исследования, и идем дальше. В более сложных задачах смешанных народонаселении мы пользуемся не одним, а всеми доступными исследованию методами. В изучении смешанных народонаселении по отношению некоторых частных вопросов, например, о характере происшедшей от смешения физиогномики, мы даже почти исключительно делаем свои выводы и заключения по единичным, наиболее характерным особям, т. е. прямо ставим метод средних на второй план.

Таковы общие соображения, которые невольно приходится обсудить и исследовать, если мы зададимся задачей изучить какое-либо племя с точки зрения антропологической физиогномики. Но частности приложения уясняются лучше, если мы специально перейдем к изучению какого-либо племени с этой, избранной нами, точки зрения. Какое же племя может быть для нас и поучительнее, и интереснее, как не то, к которому мы принадлежим, а именно русское, тем более что вопрос о нем и его физиогномике затрагивался весьма мало и даже не ставился решительно как научный антропологический вопрос.

Физиогномическое изучение великоруссов. Мнение этнографов и краниологов о крайней изменчивости антропологических и физиогномических признаков русских. Образец этнографического описания физиогномической характеристики русских. Действительно ли существует «русский тип» лица? Воззрения ученых на этот предмет и протест против не признания русского типа в обыденной жизни и в общем убеждении. Первая попытка собрать в Москве материал по физиогномике русских в Антропологическом альбоме и мнения вызванные им.

Разнообразие степени смешения русских с инородцами в различных местностях. Выяснение значения численности смешивающихся факторов по отношению взаимного влияния рас. Малочисленность первобытных инородцев, как элемент помогающий влиянию колонизаторов на расу. Слабость инородческих женщин, как одна из причин постепенного обрусения их детей. Обрусение нельзя признать исключительно бытовым, но и кровным актом. Подтверждения этому в народных песнях и характеристике доброго молодца и красной девицы. Сравнительное изучение антропологических типов по песням различных народов. Почему по песням у женщин только русая коса, а у мужчин черные кудри? Какому племени принадлежали эти кудри? В какой степени выражаются наиболее резко признаки смешанного племени? Сказания иностранных писателей и древних путешественников о типе русских. Исторически-антропологическое собрание изображений русских, проектируемое на Антропологической выставке. Неудобства специальных антропологических данных в этих заметках. Значение приложенных изображений. Необходимость помощи в получении портретов русских женских лиц для возможности более обстоятельного изучения антропологической физиогномики русских.

Всякому известно, что «великоруссы» - племя смешанное. История заселения Средней России, являвшаяся в виде обрусения первоначальных инородческих обитателей и колонизации господствующего славянского типа, показывает несомненно, что смешение, и смешение в значительно степени, должно было быть. Это говорит и физиогномика, могущая выставить на вид значительное число самых разнообразных типов, отличающихся не только вследствие этнографических особенностей, влияющих более или менее на общее впечатление, производимое физиогномией, но также вследствие очевидных различий кровных. Это разнообразие поражало некоторых этнографов и выражалось даже почти в отрицании каких-либо общих физиогномических черт у великоруссов. Один из хороших и основательных этнографов г. Максимов, обозревая великорусскую группу на бывшей в 1867 году Этнографической выставке, вот что говорит о физиогномике великоруссов: «Великорусское племя отличается именно тем, что в нем трудно находить одно лицо, похожее на другое, что сплошь и рядом встречаем мы не только у бродячих северных инородцев и у кочевых степняков, но и у южных горцев, а в особенности у закавказских и русских армян. Даже на самой маленькой ярмарке, на небольшом базаре, всякий желающий без труда может убедить себя в том, что ничего нет труднее, как найти такие черты, которые можно было бы почитать общими, и определить и выяснить для себя такой закон, который удобно было бы применить для распознания племенных отличий великоруссов. Обычные паспортные приемы (до сих пор, впрочем, не имеющие никакого успеха) нигде не кажутся настолько смешными и ненужными, как по применению к лицам и особым приметам великоруссов. Едва ли только не говор один до сих пор может почитаться в числе общих особых примет, пригодных про всякий случай человеку, до сих пор руководимому мертвыми общими местами паспортных отметок».

Профессор Лесгафт, в одной очень поучительной своей статье о черепах великоруссов, сводя все сделанные краниометрические наблюдения над ними, приходит к тому заключению, что произведенные до сих пор исследования над краниологией русских и противоречат друг другу, и не дают твердой опоры для каких-либо выводов. С другой стороны постоянно приводят характеристику великоруссов в статьях, имеющих задачею ознакомить с населением России. Н. И. Надежин в 1837 г., например, так характеризовал великоруссов: «Физиогномия российского народа, в основании славянская, запечатлена естественным оттенком северной природы. Вообще, великороссияне не так высоки ростом, как западные их братья; но зато сложены крепко, здоровы и расположены к тучности. Особенно женщины отличаются дородностью, которая считается одним из условий красоты в низших сословиях. Черты лица у обоих полов правильны, но мало выразительны, лоб вообще узок, глаза и рот небольшие, нос кругловатый. Волосы русые, отчего в старину производили самое имя «Руси», но по мере приближения к северу, светлеют более и более, так что сбиваются на желтые и рыжие. Впрочем, рыжий цвет в общем пренебрежении. Поэтому существенно нравятся, у молодца черные кудри, у девицы - русая коса, как видно из народных песен; последняя, чем длиннее и гуще, тем сильнее знобит сердце молодецкое. Идеал красавицы: белое круглое лицо, щеки маков цвет, глаза черные с поволокою, бровь соколиная, поступь павлиная. Молодец тоже нравится чернобровый и черноглазый; но его главное достоинство состоит в свежести и здоровье, в том, что называется «кровь с молоком». Суровость климата притупляет вообще органы осязания, вкуса и обоняния; атмосфера большею частью туманная, и беспредельные равнины, две трети года покрытые снегом, не благоприятствуют развитию чувства зрения; зато слух очень тонок. От малороссиян великороссияне отличаются резко тем, что не имеют той живости в чертах, того огня глаз, которые принадлежат югу; с белоруссами сходны больше, только у этих последних шея обыкновенно бывает вытянута и голова слишком живо ходит на плечах, тогда как у великоруссов она кажется вросшей в плечи, на толстой, короткой шее. Впрочем, они не уступят, или даже превзойдут тех и других, гибкостью членов, проворством и расторопностью движений. Русский человек вообще больше крепок, чем силен; он способен переносить самые тяжкие труды, нечувствителен к лишениям, терпелив до бесконечности. Как по крепости сложения, так и по привычке ко всем суровостям воздуха, здоровье его редко подвергается болезням без особенных случаев. Живет долго, когда сам себе не накличет смерти, и до глубокой старости сохраняет бодрость. Женщины скоро теряют свежесть, но в старости редко подвергаются тому отвратительному безобразию, которое так свойственно южным старухам и вероятно было поводом к преданию о киевских «ведьмах». Быстрота понятия и медленность суждения принадлежат ровно всем поколениям русского племени, но скрытность выражения менее свойственна великороссиянам, которые вообще разговорчивее малоруссов и белоруссов. Великороссияне не имеют слишком живых чувств и пылких страстей. Они не способны к чрезмерным порывам, ни в любви, ни в ненависти… В отношении к способностям промышленным, художественным, творческим, великороссияне, как и прочие их братья, не отличаются изобретательностью, но зато чрезвычайно переимчивы и способны к подражанию. Чувство эстетическое мало развито в нем; что пестро и шумно, то для него и хорошо, и красно, и весело».

Приведенных выше мнений и описаний достаточно, чтобы показать, в каком положении находится вопрос о физиогномике русских, так как одни и до сих пор высказывают, что отыскивать типа русской физиогномии то же, что искать тождества в формах облаков, из коих каждый на свой образец; другие дают такую неопределенную характеристику физиогномии русских, что из нее не составишь себе какого-либо определенного понятия, подобно тому, как из слов Олеария, признавшего особо характеристичными признаками русских «обилие волос и толстое брюхо». Третьи, сравнивая имеющиеся до сих пор попытки уловить на черепе и в измерениях характерные черты морфологии лица и головы русских, становятся в тупик перед бедностью имеющегося материала и противоречием данных. От чего происходит это: от действительной ли невозможности найти что-либо стойкое в той помеси, которая сплотилась историей в группу русских, или же от того, что к вопросу подступали, недостаточно выяснив его элементы, и не выделяя при рассмотрении и поверке их те, которые могут скрадывать и затемнять результат? Существует ли великорусская физиогномия, и чем она отличается? Вот специально интересующий нас вопрос, который стоит в зависимости от другого: составляют ли великоруссы только исторический или этнографический термин, или же он имеет и известное антропологическое значение?

Вопрос этот для нас имеет особый интерес, хотя мы по своему обыкновению не только не особенно занимались им, но склонны были заранее, на основании наших поверхностных наблюдений и предвзятых идей, решить его отрицательно. Жизнь, однако же, решает его в положительном смысле и не дожидаясь специального исследования антропологов. Мы сплошь и рядом употребляем выражения: «это чисто русская красота, это вылитый русак, типичное русское лицо». Может быть, при приложении к частным случаям этих выражений и встретятся разногласия между наблюдателями, но, подмечая ряд подобных определений русской физиогномии, можно убедиться, что не нечто фантастическое, а реальное лежит в этом общем выражении «русская физиогномия, русская красота». Это всего яснее выражается при отрицательных определениях, при встрече физиогномий тех из родственных племен, кои исторически сложились иначе, например: малоруссов и белоруссов, а еще более инородцев, и при сравнении их с русскими. В таких случаях, «нет, это не русская физиогномия», звучит решительнее, говорится с большим убеждением и с большей определенностью. В каждом из нас, в сфере нашего «бессознательного», существует довольно определенное понятие о русском типе, о русской физиогномии; что же это, мираж, устроенный нашим воображением или отражение действительно чего-то существующего, не только исторически и этнографически русского, но и антропологически русского?

К этому вопросу совершенно естественно должен был прийти всякий, кто выбрал себе для собственного получения исследование вопроса о краниологических особенностях народонаселения Средней России, составляющего более удобный материал для изучения русских, чем окраины ее. Уже несколько лет меня занимал этот вопрос, и я, насколько позволяли средства, собирал для него материал. Еще в 1867 году по моей просьбе в Русской фотографии составлен был антропологический альбом русских, фигурировавший на Этнографической выставке и затем в копиях переданный мною Лондонскому Антропологическому Обществу, Парижскому Антропологическому Обществу и Музеуму Естественной Истории в Париже. Цель выставления этого альбома, а равно и передачи его иностранным антропологическим собраниям, была та, чтобы вызвать мнения о физиогномике русских. Портреты я старался собирать без какой-либо предвзятой идеи, отыскивая с одной стороны те лица, кои мне казались наиболее подходящими к обыкновенно признаваемым за более чисто русские, а с другой те, кои наиболее часто встречаются, хотя и носят следы инородческой помеси. Не особенно легко собирать подобные портреты, особенно чисто русских физиогномий, даже мужских. Относительно женских я потерпел вполне неудачу и возбуждение в настоящее время мною вопроса о русских физиогномиях вызвано между прочим надеждою, что уяснение цели портретов облегчит их получение. Если встретится физиогномия, вполне интересная как выражение русского лица, то получить с нее портрет в 99 случаях из ста бывает невозможно, вследствие отказа в позволении снять с себя портрет в фас и профиль. Такой отказ почти постоянно встречался у мужчин, а относительно женщин он был безусловен. Приходилось ограничиваться весьма тесным кругом более знакомых лиц, которые в виде одолжения соглашались удовлетворить странному требованию, от коего они не ожидали ничего путного, но соглашались из желания не противоречить безвредной мании знакомого и близкого человека. Затруднения встречаются, кроме того, и материальные: снятие с каждого лица двух портретов в значительную величину сопряжено со значительными расходами при большом числе фотографий, а до последнего времени только одна русская фотография Н. М. Аласина, во время управления ее М. А. Зыковым, охотно помогала своим трудом и старанием ученым целям. Только со времени начала деятельности по Антропологической выставке условия изменились более благоприятно, и явилась надежда собрать в Москве и других местах порядочный материал по антропологической физиогномике русских.

По появлении альбома русских я действительно получил несколько замечаний. Некоторые русские и иностранцы, видевшие собранные портреты, упрекнули меня за предвзятый выбор особенно хороших лиц и за тенденциозную прикрасу материала, хотя в альбоме сняты были исключительно крестьяне, и как сказано, в различных видоизменениях физиогномического типа. Правда, я в главе альбома поставил двух умных и очень симпатичных владимирцев, бывших в то время у меня плотниками, но за ними следовал ряд других, безупречных в отношении прикрашения, так как это были представители наиболее часто встречающихся типов, самых обыденных физиогномий. Но иностранцы, да и многие русские, поражаются во всем касающимся русских выдающимися отрицательными сторонами, и не только проглядывают, но даже считают ненормальным все более или менее говорящее в пользу их. Вероятно, я не был бы подвергнут упреку от подобных ценителей, если бы выбрал исключительно представителями физиогномий для своего альбома лиц с узкими лбами, с носом в форме луковицы, с лукавою и глупою физиогномией, словом нечто подобное тому «Савоське», которые в прошедшем году, под пером именитого русского, как его отрекомендовал журнал, явился для читателей одного весьма дельного журнала «Revue scientifique» представителем этнографического быта и нравственного склада русского мужика. Другие высказали то мнение, что великоруссов в антропологическом отношении не существует и что альбом есть сборник фотографий некоторых физиогномий, попадающихся в России, но что он вовсе не антропологический альбом, так как антропологического типа великоруссов в чистоте, вследствие смешения, не существует на деле. Так как эти мнения высказаны были с серьезною, а не тенденциозною целью, то они имеют право на то, чтобы к ним отнестись серьезно, спокойно и научно.

Великоруссы, так же как и вся Россия, представляют такое разнообразное сочетание самых разнородных явлений, что по отношению фактов, касающихся их, можно подобрать материал для каких угодно выводов, в особенности в такой еще неустановившейся в своих частных методах науке, как антропология. Верных числовых данных, годных для антропологического изучения отдельных местностей России, не существует, а только подробное изучение частных и местных специальных явлений в области антропологии может повести к чему-либо положительному. Недаром Ворсо на одном из международных конгрессов доисторической археологии и антропологии высказал справедливую мысль: успех конгрессов и обеспечение их серьезных результатов он видит в том, что они оставили на втором плане обсуждение общих теорий исследуемых ими наук, и из широкой области общих обозрений перешли к частному изучению антропологических и археологических задач в каждой стране в отдельности, даже в отдельных областях каждой страны. Уже a priori можно дознать, что результат смешения русских и их взаимные антропологические соотношения будут иные на Севере, Юге, Западе и Востоке России. Кому захочется провести теорию урало-алтайского происхождения русских, тот пусть подберет черепа из тех местностей, в коих в русское народонаселение вошли обрусением племена сказанного происхождения. Для ищущего своего благополучия в туранском происхождении русских тоже найдутся подходящие местности и подходящий материал, который на первый взгляд будет даже казаться неподтасованным нарочно. Если это возможно, и действительно представляется, то первым условием антрополога, an und fur sich, т. е. действующего под единственным желанием составить себе по возможности наиболее верное представление о великорусском племени, должно быть обсуждение и оценка значения того материала, которым он желает обусловить свои выводы, выделение всех тех элементов, кои, помимо его желания, могли бы влиять односторонне на его выводы. Но, прежде всего ему, конечно, нужно уяснить себе, берется ли он за разрешимую задачу, старается ли он определить нечто существующее, нечто созданное самою природою, а не одним преданием, одним историческим влиянием языка, религии, нравов. В частном, занимающем нас вопросе, такому предварительному исследованию должно подвергнуться изучение влияния смешения племен в России по тем данным, коими мы можем располагать. Если мы ясно определим значение смешения, степень его в русском народонаселении различных местностей, то мы выясним себе некоторые основания для освещения пути исследования, мы более прочно и точно поставим вопрос, а хорошая постановка его есть уже половина решения.

Если мы какой-либо народ озаглавим просто термином «смешанный», то этим скажем еще очень мало. Смешение народонаселения может быть чисто механическое, может быть и физиологическим. Оно может совершаться в различных степенях напряженности, зависящих, как от относительной численности особей каждой из смешивающихся групп, так и от физиологической устойчивости рас в отношении передавания своих свойств и признаков. Без предварительного уяснения себе этих данных мы вряд ли можем с ясностью судить об отрывочных фактах, получаемых из наших наблюдений. Все говорят, что великоруссы смешанное народонаселение, и, изучая их с антропологической точки зрения следует спросить себя, прежде всего, как происходило это смешение, основываясь, по крайней мере, на письменных памятниках и на происходящем ныне перед нашими глазами.

Все данные говорят нам за то, что с юго-запада и северо-востока России шел приток тех колонизаторов Средней России, которых история называет славянами. Путь их шел преимущественно по водным большим дорогам и по большим торговым и междуплеменным трактам. На первобытные племена, занимавшие центральную Россию, постоянно был наплыв в течение веков пришельцев, представителей высшей культуры и племени. В какой же относительной численности встречались друг с другом эти два различные антропологические элемента, как могли действовать они друг на друга кровным путем? Если в густонаселенную, местность, представляющую более или менее компактную массу, однородную по своему кровному составу, попадает незначительное число переселенцев иной расы или если они выше по культуре, то оставляют несомненные следы своего прихода в языке, в нравах и обычаях, но с кровной токи зрения они совершенно исчезают в первобытном населении. Замечательно, что призвание варягов имело большое бытовое и государственное значение, оставило свой след в истории народа, но не оставило никакого антропологического заметного следа. Иное дело бывает, если в редко разбросанное, малочисленное население попадает сравнительно значительное число новых колонизаторов. Если от прикосновения с ними не исчезнет племя, не уйдет в другие места, не будет перебито или не вымрет от отнятия у него единственно возможных условий для его существования, то оно подчиняется новым колонизаторам земли, и притом не в смысле политическом или бытовом исключительно, а в смысле антропологическом, если только оба племени при соединении могут давать плодущие поколения. Известно, что кровные связи европейцев с некоторыми дикарями оказываются бесплодными в результате: особи смешанной крови не выживают и удаляются самым естественным путем - неживучестью, ранней смертностью, или просто вследствие отсутствия плода. Известно также, что смешения тех инородцев, коих можно считать за остаток или за представителей племен, первоначально населявших Среднюю Россию, с русскими плодовиты и вовсе не вызывают уменьшения приплода. Если мы возьмем Среднюю Россию еще за очень немного лет тому назад и обратим внимание на то, какое раздолье для расселения существовало еще тогда, посмотрим на обилие лесов, возьмем факты из распространения звериных промыслов и обилия диких зверей, находивших себе приволье и бывших во многих местностях более многочисленными, чем люди; если, наконец, мы соберем сведения об имевшейся в прежние времена густоте населения, насколько они для нас доступны, то, соединяя все эти данные, мы можем смело сказать, что новые пришельцы встретили сравнительно очень редкое народонаселение, по отношению к численности которого и их небольшое число было уже заметным, тем более, что это число увеличивалось постоянно как прибытием новых пришельцев, так и в их кровных сувенирах, оставленных в семьях первобытных жителей. При раскопке курганов в Богородском уезде мне помогал своими советами и влиянием один очень умный, много видевший и хорошо знавший свою местность, священник. Передавая мне сведения об имеющихся в уезде курганах и присутствуя при раскопке одного из наиболее многочисленных курганных кладбищ, он заметил: «А нужно признать, что мало было на свете вашего курганного народа. Если взять все известные мне в уезде курганы, если даже предположить, что они уменьшились в значительной степени с течением времени, то все-таки удивительна их малочисленность. Прежде здесь были лесные местности, и курганы может быть обворовывались, но не уничтожались; распахивать, да раскапывать их и сносить насыпи стали уже на моей памяти. Мы здесь на самом обширном курганном кладбище, так как здесь и теперь за полсотни курганов, да по местности видно, что оно могло быть раза в четыре или в пять больше. Не в десяток лет их здесь насыпали, а в столетия, тем не менее, их куда много меньше того, что я перехоронил на своем веку в одном этом фабричном селе».

Таким образом, весьма вероятно, что условия численности пришлого видоизменяющего племени по отношению к местному, подвергавшемуся изменению от прилития новой крови, были благоприятны тому, чтобы это пришлое племя могло оставить крепкие антропологические следы. Кроме того, условия этого влияния одного племени на другое были не одинаковы, и с антропологической точки зрения более благоприятны колонизаторам. Может быть, многие и женились на туземках и делались оседлыми, но большинство первобытных колонизаторов было не таково. Это был народ торговый, воинственный, промышленный, заботившийся зашибить копейку и затем устроить себя по-своему, сообразно созданному себе собственному идеалу благополучия. А этот идеал у русского человека вовсе не таков, чтобы легко скрутить свою жизнь с какою-либо «поганью», как и теперь еще сплошь и рядом честит русский человек иноверца. Он будет с ними вести дела, будет с ними ласков и дружелюбен, войдет с ними в приязнь во всем, кроме того, чтобы породниться, чтобы ввести в свою семью инородческий элемент. На это простые русские люди и теперь еще крепки, и когда дело коснется до семьи, до укоренения своего дома, тут у него является своего рода аристократизм, выражающийся в отвращении к инородкам. Часто поселяне различных племен живут по соседству, но браки между ними редки, хотя романы и часты, но романы односторонние: русских ловеласов с инородческими камелиями, а не наоборот. Чтобы получить в этом фактическую уверенность стоит просмотреть рассказы этнографов о вольности нравов многих инородцев в женских своих представителях. В настоящее время граф А. С. Уваров случайно сообщил мне сделанное им наблюдение в его имении, в котором русские находятся поблизости с мордвою, а именно что русские никогда не женятся на мордовках, не веря их твердости нравов, искушать кои легко, как они знают по собственному опыту. Если мы допустим такие отношения, то увидим, что хотя мордва женится только между собою, но великорусское влияние, кровное и антропологическое, мало-помалу завоевывает в ней свое место. Этнограф, видя с одной стороны постоянную женитьбу мордвы в кругу своего племени и замечая, несмотря на то, все большее и большее постепенное обрусение, отнесет его к влиянию обычаев, языка, распространению русских нравов. Антрополог несколько скептически отнесется к этому исключительному влиянию языка и нравов, а припишет кое-что и природе и постоянному, хотя и медленному, влиянию русской крови на народонаселение. При обсуждении подобного влияния смешения рас на антропологические признаки нужно принять еще в соображение следующий, почти постоянно наблюдаемый факт. Женщина, сравнительно более доступная влиянию представителей более высокого развития, более высокой расы, редко снизойдет до представителя расы, считаемой ею за ниже стоящую. Помеси европеек с неграми крайне редки и принадлежат к случайным, можно сказать эксцентричным явлениям, но негритянки и мулатки падки до европейцев. Не обязательные, а совершенно свободные сношения между негритянками и европейцами не редкость, как не редкость связи между последними и представительницами слабого пола у диких племен. Мужчины, неохотно налагающие на себя брачные узы с представительницами низших рас, весьма благосклонны к их жертвам, когда они приносятся без всяких обязательств с их стороны. В соприкосновение с инородцами, как это мы видим и теперь везде, куда проникают европейцы, приходят не семьи европейцев с семьями туземцев, а бессемейная европейская толпа мужчин в виде войска, матросов, искателей приключений, торговцев, весьма много вредящая антропологу в сохранении чистоты типа первобытных племен. Французы, англичане, испанцы при своих вековых сношениях с различными туземцами в своих колониях внесли весьма мало, если только внесли, придачи посторонней крови в свои семьи, но везде оставили резкие черты своего пребывания и своего культурного влияния в изменении туземных рас помощью образования значительного числа помесей с ними. Разве для первых русских колонизаторов, насадителей антропологического русского типа, при их столкновении с первобытно населявшими Среднюю Россию племенами, могло быть иначе, когда еще и теперь мы видим сплошь и рядом факты, говорящие нам за то, что дело шло тем же путем, как и у других западных производителей смешанных народонаселении. Если мы примем этот намеченный нами фактор обрусения и условия, при коих оно совершалось, то для нас станут понятны некоторые явления, иначе трудно объяснимые. В некоторых местах, как бы оазисы, рассеяны и до сих пор инородцы, упорно сохраняющие и свой тип, и свои нравы, в противоречие с могуществом влияния обычаев, языка и нравов. Инородцы эти переняли кое-что из нравов и обычаев, говорят, дурно ли хорошо, по-русски, но живут сотни лет особняком и сохраняют свой тип. Чем это объяснить? Различием религии, но это может быть допущено только для мусульманских племен, так как здесь русские и мусульмане одинаково косо смотрят, говоря вообще, а не об исключениях, на взаимные кровные связи и считают их за опоганение себя. Но остаются еще другие инородцы, из коих одни полуязычники обрусели, другие же и выше их стоящие сохраняют себя в сравнительной чистоте крови. Кроме языка, нравов и прочего, не действует ли тут то в особенности, что у русеющих племен дамы имеют более снисходительное сердце к прелестям великоруссов, а у нерусеющих оно неприступно для партизанской войны в пользу обрусения, производимой последними.

Таким образом мне кажется вероятным, что обрусение инородцев было не исключительно бытовым и государственным, а также кровным, антропологическим. Для тех племен, для коих представлялось больше легкости к такому способу обрусения, этот процесс кончился давно и они вошли мало-помалу в состав русских. А для коих это было по чему-либо не легко, для тех осталась возможность сохраниться и до наших дней в большей или меньшей антропологической чистоте. Новгородские и киевские колонизаторы, постоянно, в массе, берегли чистокровность своей семьи, влияя на инородческие. Как долго в антропологическом отношении может передаваться кровь пришельцев более устойчивого племени, показывают малороссы. Их расположение к полякам и их племенное и историческое соперничество известны, а, тем не менее, в чертах лица малороссов поляки оставили по себе значительное число явственных памятников своего прохождения и пребывания. Это объяснить себе можно тем, что малороссиянки шли скорее на случайные капитуляции перед поляками, отличающимися действительно теми свойствами, которые делают их привлекательными в обществе, в женском кругу. Такие же сувениры оставить должны были и новгородцы, и другие славянские пришельцы в Средней России в инородческих племенах. За трагедиями и драмами истории, за великими факторами жизни народов, скрывается много романов, имевших значительное влияние на ход всех событий, а особенно антропологических и физиогномических.

Подтверждение этому взгляду на ход обрусения можно найти и в народных песнях. Отчего красная девица всегда с русою косою, а добрый молодец с черными кудрями? Мне случилось просмотреть сборник песен Сахарова с этою чисто антропологической целью. Я давно уже обращался к некоторым собирателям русских песен и знатоков их с целью получить от них разрешение вопросов: как в песнях и народных сказаниях характеризуется физическая красота, физические признаки народонаселения той местности, или того племени, которое сложило песни? Не воспевает ли народ в своих песнях известный определенный тип, который можно явственно дознать, если сравнить песни различных племен? Если существуют народные сказания, выразившиеся в песнях и былинах, о пришельцах и чужеземцах, то так ли они характеризуются, как свои богатыри, как представители своего племени? К сожалению, на эти убедительные просьбы я не получил положительных ответов, т. е. никто, по-видимому, из тех, к кому я обращался, не считал возбужденных мною вопросов, стоящими того, чтобы потратить на них время, подыскивая материал, необходимый для их решения. Пришлось, хотя и с полным сознанием своего малого знакомства с литературой, приняться за это самому. Я сделал выписки из всех песен, помещенных у Сахарова, в коих указываются признаки антропологические; затем просмотрел изданные Этнографическим Отделом Общества Любителей Естествознания Латышские песни и старался на основании этого материала убедиться, хотя несколько, в возможности получить какие-либо антропологические данные о русском населении этим путем. Не много было у меня под рукою материала, а уже кое-что наметилось. Так, когда в былинах говорится о Чуди, то она называется белоглазою: «Вырублю чудь белоглазую, перекрошу сорочину долгополую». Латыш в своих песнях воспевает златовласых дев. Малорусе тоскует о черных очах: «Засыпано сырой земли на груди мои, склеилися черные очи на все ночи». У русского тип красоты выражался в том, чтобы была «молодая, разумная, без белил лицо белое, без румян щеки алые». «Ростом она повыше меня, краше ее в тереме нет, умнее и в городе нет». У девушек в песнях встречается только русая коса, которую по песням девушки так охотно расчесывают «и чрез поле идучи, русу косу плетучи» и дома: «под окном девица сидела, буйну голову чесала, свою русу косу заплетала». По народному идеалу красна девица должна быть «тонка, высока; тонешенька, белешенька», и, следовательно, толстота вовсе не в народном идеале красоты. Про старух говорится: «Ты старушка стара, не под силу молода, ты станом коротка, ты плечами широка». Впрочем, народ не отнимал своего рода прелести и у девушек небольшого роста; девица могла быть и «невеличка, круглоличка, румяное личко». Можно сомневаться только в постоянной естественности одного признака, воспеваемого песнями то черных бровей: «очи ясны, брови черны, личиком беленька», «лицом она и бела и румяна, бровью она почернее меня». В просмотренных нами песнях у женщин всегда воспевается русая коса, а у мужчин только иногда русые кудри. «Черны кудри за стол пошли, русу косу за собой повели». «Уж как мой милый идет, что ясен сокол летит, белыми руками помахивает, черными кудрями потряхивает». «Уж как ты ли, русая коса, иссушила меня молодца. Потускнели черны очи, позавял румянец на лице». Но если для черных кудрей всегда попадались русые косы в желаемом количестве и они исключительно водили только русых кос за стол, то наоборот этим косам приходилось воспевать и русые кудри мужчин, хотя в утешение себя они выбирали их с черными бровями, напоминающими хотя несколько заветный тип с черными кудрями: «Приглядывали красны девицы за румяным молодцем. Русы кудри по плечам лежат, брови черные, что у соболя». «Прилегали кудри русые к лицу белому, румяному». «Хорошо его матушка родная убирала, гребешком кудри русые чесала». Замечательно, что чернокудрявый молодец в песнях только чешет да встряхивает своими кудрями, а русые кудри завиваются: «Перед зеркалом хрустальным, чесал кудри черные, чесал, сам приговаривал: завивайтесь кудри, завивайтесь черные». Только раз из многих упоминаний песня говорит: «Не сами кудри завивалися, завивала ему красна девица, по единому черному волосу». Но то же самое встречаем и относительно русых: «Завивала красна девица по единому русому волосу», так что можно в первом случае принять слово «черные» за произвольную случайную вставку. Но русые кудри требуют завития, иначе поистреплются: «А к тебе-то посол пришел, буйная голова, нечесаная, русы кудри не завиты»; «Уж я встану скорешенько, причешу буйную голову, я завью кудри русые». Таким образом для антрополога песни дают указание на то, что женщины русые, а молодцы их чернокудрые или русоволосые, причем черным кудрям как-то просвечивает больше сочувствия. Не объясняется ли это тем, что туземным красавицам часто попадались и попригляделись-таки свои туземные кудри и для них черные кудри пришельцев представляли больше новизны и привлекательности. У северных женщин южный тип красоты мужчин имеет большую привлекательную силу: стоит только для убеждения в этом вспомнить овации, делаемые приезжим итальянцам, благосклонность какою пользовались гувернеры-французы, даже победы восточных человеков и овации туркам, чтобы, по крайней мере, счесть за возможное существование предпочтения у первобытных обитательниц русской земли к новгородским колонистам или пришлым людям, переданного ими по наследству и многим современным женщинам. Нужно обратить внимание также на то, что обрядовые песни поются обыкновенно женщинами, складываются ими, сохраняются в их памяти от забвения и потому почти исключительно могут служить выражением женского народного взгляда на физическую красоту мужчин.

Но принадлежат ли воспеваемые черные кудри исключительно славянским пришельцам, и русые туземным красавцам? Положительно об этом сказать трудно, так как существуют свидетельства, что и между первобытными славянскими племенами были и люди с более светлыми волосами. В этом отношении исследования могил, несомненно, принадлежащих древним славянским племенам России, и нахождение в них останков, по коим можно бы было судить о физическом типе их, помогут лучше всего узнать о цвете волос, основываясь на положительных данных. Их черепа, их волосы дадут возможность, хотя с некоторою достоверностью, судить о физиогномических особенностях тех исчезнувших племен, кои влияли на инородческое население, и о том влиянии на изменение физических признаков, которое они могли оказать.

Кроме песен существуют еще и другие источники для составления себе понятия о русском типе; это древние исторические изображения и сказания иностранцев. Не имея опять-таки возможности лично заняться этим по недостатку специальных сведений, требуемых для этого, я обратился к знакомым специалистам этого дела, кои дали мне некоторые указания. Особенно благодарен я в этом отношении Е. В. Барсову, который доставил мне несколько древних изображений русских. При отыскивании подобных материалов физиогномики русских, я руководился следующей мыслью. Обыкновенно люди, находящиеся в соприкосновении с каким-либо явлением ежедневно и ежечасно, теряют способность подмечать его характеристические черты. Кто не знает, что иногда приезжий, коему показывают какую-либо местность или предмет, обратит внимание и наметит такое его свойство, которое до того ускользало от внимания, хотя предмет или местность по видимому знакомы как пять пальцев. Зоологу часто случается, особенно при осмотре зоологических садов, от простого охотника или неученого посетителя выслушать такое замечание о свойстве животного или о впечатлении, производимом им, которого у него ускользало, так как он невольно привыкает смотреть на предмет только с известных рубрик своей системы. То же бывает с антропологом и с местным жителем по отношению к окружающему его народонаселению. Эккер справедливо заметил в одной своей статье, что мы менее всего обращаем внимание на анализ того, что нас ежедневно окружает. За границей иностранцы легче отличают русского в толпе, чем сами русские. Мне казалось, что иностранные путешественники могли подметить такие физиогномические особенности, кои могли от нас ускользать. Отсюда значительный интерес, возбуждаемый описанием иностранцами русских с физиогномической стороны, конечно только в том случае, когда они не являются в Россию подмечать только одно отрицательное, карикатурное, в чем впрочем, нельзя греха таить, с особенным каким-то наслаждением помогают и многие русские, служащие им чичероне. Конечно, здесь нужно принимать во внимание не мнения таких обруселых иностранцев, какие иногда появляются только у нас в России. Не могу не привести в пример одного замечательного факта характеристики физиогномий русских, сделанной сравнительно недавно в Москве одним из таких иностранцев. Показывали сонму чиновных иностранных по происхождению, русских по чинам и служебному величию, посетителей одну из московских больниц еще в то время, когда русских персонал допускался в больницы только в качестве второстепенных деятелей. Один из таких цивилизованных и ученых посетителей удостоил обратить внимание и на антропологическую физиогномику больных. «Как легко отличить русских больных, - сказал он, обращаясь к предстоящим. - Посмотрите, если глупое лицо, то непременно русский». К чести иностранцев нужно сказать, что не все они так скоро и легко решают вопросы антропологической физиогномики русских, и многие из них старались собрать данные для серьезной характеристики ее, насколько она была доступна им. Мне казалось, что в подобных описаниях можно найти указания на многие частности физиогномики русских, не говоря уже о том, что всегда интересно сделать поверку собственных воззрений наблюдением свежих, посторонних людей, если только они не предубеждены какою-либо предвзятою идеей. В числе материалов, доставленных мне Е. В. Барсовым, была серия портретов русского посольства, посланного к «Римскому Императору» в 1626 году, отпечатанная в Праге у Михаила Петерле. На одной стороне картины изображено русское богослужение и здесь представлены весьма приличные русские лица, в которых нет ничего ни туранского, ни финского. Лица эти не особенно типичны, но зато и не представляют никакой предвзятой идеи. На другой стороне нарисовано самое посольство, в котором татарщина преобладает. Можно, впрочем, между фигурами отличить и такие, коим художник старался придать русский и польский тип лица. Но все подобные изображения в древних рисунках и древних сказаниях могут только тогда служить надежным материалом для антропологических выводов, когда они будут собраны систематично и полно, когда они будут представлены сравнительно и критически. Этого можно ожидать как результата готовящейся антропологической выставки в Москве, благодаря подготовляемому труду Е. В. Барсова и В. Е. Румянцева.

Научные выставки, вне своей популяризационной и показной стороны, имеют и серьезные результаты. В обыкновенное время специалисты различных отраслей преследуют каждый свои особенные задачи, и совместный труд для уяснения вопросов соприкасающихся наук является только как исключение. Обыкновенно такие вопросы требуют для своего решения не только соединения сил, но и значительных средств для своего осуществления. Так, по отношению вопроса об исторической физиогномической русской галерее требуется не только труд, но и возможность получить копии с нужных рукописей, необходимых изображений, и при мало-мальски значительной задаче средства требуются значительные. Не только работающие частные лица, но и ученые Общества, имеющие свои неизбежные расходы и весьма гомеопатические средства по сравнению со сложностью задач, не могут при обыкновенном ходе дел удовлетворить даже всем своим насущным нуждам, как, например, по печатанию своих трудов, особенно общества естественно-исторические и археологические, поставленные в необходимость прилагать таблицы и рисунки к своим трудам. Экстренные субсидии, да выставки только и выручают их из нужды. Последние еще содействуют тому, что соединяют специалистов в одной общей работе, производимой по одному общему плану, обыкновенно, хотя и посвященному какой-либо одной науке по преимуществу, но захватывающему и интересы других специальностей. Антропологические вопросы стоят в такой тесной связи с этнографическими и археологическими, что и антропологическая выставка не может не коснуться их, не возбудить сочувствия этнографов и археологов. Она была так счастлива, что нашла себе компетентных и деятельных сотрудников по этим специальностям, два из коих - Е. В. Барсов и В. Е. Румянцев - предположили более специально обработать для выставки исторический ряд изображений русских людей по памятникам, рукописям и древним путешествиям. Выполнение этого предположения будет иметь и существенное влияние на решение вопросов по антропологической физиогномике русских. Выполнение этого предположения будет иметь и существенное влияние на решение вопросов по антропологической физиогномике русских. Может быть, выставка будет так счастлива, что кто-либо из этнографов предпримет труд восстановления физиогномического типа по русским песням и сравнения его с типами, очерчиваемыми песнями славян и инородцев, живущих в России.

Чтобы идти далее в затронутом нами вопросе о физиогномике русских с чисто специальной антропологической точки зрения, следует уже перейти к языку чисел, к сравнению измерений лицевых частей, к результатам сравнительной краниологии. Такие данные уже частью собраны, но вряд ли было бы удобно останавливаться в этом очерке на рассмотрении их. При частном исследовании вопроса фактические данные, основанные на изучении двух, трех сотен черепов, имеют интерес как вносящие, хотя не много, нового материала, относительно коего именно особенно желательно увеличение численности фактов. В очерках, подобных настоящему, пришлось бы не специально разбирать отдельные факты, а обобщать выводы, придавать им таким обобщением более несомненное и более непреложное значение, чем они могут иметь в действительности. С такими выводами картина стала бы полнее и первое впечатление от сказанного лучше, но вряд ли она не явилась бы в несколько утрированном и искусственном освещении. Поэтому я считаю лучшим отложить частные факты измерений для тех заметок, кои уже подготовляются и имеют чисто специальный краниологический интерес.

Но тем естественнее, что в общем вопросе о пути исследования антропологической физиогномики вообще и русских в частности, можно было, и даже должно, перед началом исследования, уяснить себе исходные точки работы и рассмотреть вопрос в общих его чертах; для частного краниологического исследования физиогномических данных общие основы метода решения вопроса уже выработаны в своих общих чертах и в частностях, и дело состоит в их применении к частным случаям и в частной группировке полученных результатов.

В заключение я позволю себе выяснить цель приложенных к этим предварительным заметкам рисунков и политипажей. Одни из них имеют целью показать различие изображений, снятых с антропологическими и этнографическими видами. Другие показывают несколько вариететов лиц, встречаемых в русском народонаселении Московской губернии. Третьи касаются физиогномий мордвы Нижегородской губернии и взяты из альбома, составленного для Этнографической выставки. Я выбрал между ними как те, кои дают лица с вполне инородческим типом, так и те, в коих в большей или меньшей степени начинает проявляться то, что называется «русским лицом». Наконец я приложил несколько изображений черепов из курганов различных губерний с целью показать на удобосравниваемых образцах физиогномический тип черепов, принадлежавших наиболее древним обитателям Руси. Все черепа представлены в четырех различных положениях или нормах, т. е. с фасу, в профиль, сзади и сверху. Для Московской губернии взяты черепа Подольского и Рузского уезда, как представители типа длинноголового (мерянские?) и череп Коломенского уезда как представитель короткоголового (древней мордвы?) и, кроме того, череп из кургана Можайского уезда, совершенно своеобразный по своим физиогномическим свойствам от всех других и который может быть принадлежал случайному пришельцу из азиатских большескулых племен. Для сравнения приложены также снимки длинноголового курганного черепа из Черниговской губернии и изображение черепа калмыкообразного из кургана Саратовской губернии. Стоит только взглянуть на эти черепа, чтобы получить убеждение в возможности отыскивания физиогномических данных и относительно вымерших племен, конечно до известных пределов и при необходимых предосторожностях. Возможностью сделать все приложенные рисунки я обязан Совету Общества Любителей Естествознания, давшего мне, года два тому назад, необходимые средства. Цель моих заметок была бы достигнута, если бы их удалось заинтересовать, как в Москве, так и в других местностях лиц, могущих содействовать к получению необходимого фотографического материала для специального изучения антропологической физиогномики русских и инородцев России, в особенности тех, кои могли войти в состав нынешнего народонаселения. Особенно важны были бы портреты русских типических и красивых женских лиц, которые часто встречаются в купеческих, духовных и крестьянских семьях, так как именно из них нет ничего вследствие невозможности для меня отыскивать их. Для этого нужно посещать многолюдные женские собрания, заводить знакомства с представительницами удовлетворительного русского типа, выпрашивать у них портреты. Для кабинетного человека такой способ добывания ученого материала не только затруднителен, но даже может поставить его в курьезное положение и, пожалуй, будет приписан обладательницами типичных и красивых русских физиогномий не столько антропологическим, сколько эстетическим побуждениям. Для родных же и знакомых, сочувствующих цели собирания подобного альбома, получение портретов в фас и профиль будет не затруднительно и не обременительно, а с каждого по нитке - голому рубашка, и из отдельных единичных фотографий составится без труда необходимая численность их для выводов. Нужно только при портрете сообщить сведения о чистокровности снятого лица, об отсутствии в семье браков с немцами, поляками и другими иноплеменниками. Чем более будет дано указаний, подтвержденных свидетельством достоверных лиц, тем большее научное значение будет иметь доставленные портреты.